Длительность: 00:57:15
Фёдор Раззаков в своей лекции "Сталин против мировой закулисы или почему расстреляли Николая Бухарина" анализирует события начала 1938 года, связанные с завершением большой чистки в Советском Союзе. Лекция посвящена роли Николая Ежова в НКВД, методам очистки элиты, а также причинам ареста и расстрела известных политических деятелей, таких как Павел Дыбенко и Николай Бухарин. Включены обсуждения московских судебных процессов и их влияния на политическую ситуацию в СССР. Книга "Хищный разум. Почему мы всё ещё едим мясо. Оливер Стернборн": OZON: https://www.ozon.ru/product/hishchnyy-razum-pochemu-my-vse-eshche-edim-myaso-oliver-sternborn-1813002349/?at=RltyDPRmRTOwAXpKtjzy86mT8kX1lIpy30Qmc4qQ222 Wildberries: https://www.wildberries.ru/catalog/309386127/detail.aspx Смотреть видео без цензуры на DeLib.ru: https://delib.ru Boosty: https://boosty.to/den_club Мы в других соцсетях Telegram https: https://t.me/knijnij_den VK https://vk.com/knizhnyjden Дзен https://dzen.ru/knijnij_den Сайт издательства "Наше Завтра" https://nzavtra.ru/ Книжный магазин "День" https://den-magazin.ru/utm/87 Встречи с авторами: https://den-magazin.ru/utm/97 00:00 Введение в лекцию 00:56 Тема лекции 02:47 Роль Николая Ежова 04:41 Методы очищения элиты 06:34 Восприятие большой чистки 08:30 Николай Ежов и его окружение 11:22 Шапира и Цисарский 13:13 Критика Ежова 16:01 Пьяные откровения Ежова 18:53 Сокращение арестов 19:48 Дыбенко и его проблемы 22:38 Арест Павла Дыбенко 23:35 Расстрел Павла Дыбенко 24:32 Московские судебные процессы 25:25 Второй московский процесс 27:18 Третий московский процесс 28:14 Связи обвиняемых 30:32 Заключение #Сталин #Ежов #БольшаяЧистка #НиколайБухарин #МосковскиеПроцессы #ИсторияСССР #ПолитическаяРепрессия
нашу лекцию в онлайн-трансляции.Продолжаем цикл лекций по моей будущей книге, которая будет называться «От глубинной охранки к глубинному КГБ». Пользуясь случаем, хочу еще раз напомнить, что буквально вот на днях, я думаю, где-то через неделю, выйдет первый том этой книги, будет она называться «Глубинная охранка». Охватывать период будет с 1826 года. Это создание третьего отделения спецслужбы царской России и до 1917 года, до краха Российской империи. Там будет речь идти о царских спецслужбах, не сквозь официальную, будем так говорить, призму, а сквозь неофициальную, через, будем так говорить, через закулисную. Поэтому и называется «Глубинная, глубинная охранка, глубинная». Потом будет «Глубинная НКВД», несколько томов, я думаю, «Глубинная КГБ». Вот, все это закулисье. Почему? Потому что будем уходить в глубину и рассматривать вот эти все нюансы в работе спецслужб с точки зрения закулисы, с точки зрения борьбы всевозможных кланов, которые там присутствовали, как в царской России, так и в Советском Союзе. Поэтому и сегодняшняя лекция, она тоже посвящена этому.Называется она «Сталин против мировой закулисы» или «Почему расстреляли Николая Бухарина». Это событие начала 1938 года, еще идет большая чистка, но, как вы помните, в прошлой лекции я как раз вам говорил об этом, что большая чистка уже, в принципе, начинает сбавлять обороты. Она большую часть своих задач выполнила. Что дальше будет, как раз мы сегодня с вами и рассмотрим. Итак, «Сталин против мировой закулисы» или «Почему расстреляли Николая Бухарина». Начало 1938 года было ознаменовано первыми признаками того, что большая чистка сбавляет свои обороты и в наступившем году должна завершиться. И все власти НКВД, которая партия допустила на короткое время большой чистки, тоже должно было закончиться. И первым звонком, возвестившим об этом, стал январский пленум ЦКВКПБ 1938 года, на котором с докладом выступил глава рукава или отдела руководящих партийных органов Георгий Маленков. Вот мы видим его на фотографии, который на тот момент даже не был членом Центрального комитета партии, он станет им только через год. В партийных кругах хорошо знали Маленкова, но это были узкие круги. Теперь же, когда он зашел на трибуну партийного пленума и сделал важный доклад, который назывался «О недостатках работы парт-организаций при исключениях коммунистов из ВКПБ», его имя узнала вся страна. За этим событием стоял Сталин, который тем самым посылал четкий сигнал партийным массам, что циркуляция элит на данном этапе вступает в свою завершающую фазу. Как мы помним, глава союзного НКВД Николай Ежов не был кадровым чекистом, он был партийцем, посланным партией возглавить чекистские органы. Это случилось в сентябре 1936 года. Тем самым подразумевалось, что партия крепко держит в своих руках контроль над чекистами. И формально это было так. Например, арест любого члена партии требовалось предварительно согласовать с соответствующим парткомом, а в случае с номенклатурными работниками это означало получение санкций от Центрального комитета. То есть чекисты не могли арестовать члена партии по собственной прихоти, но только после его исключения из партии или с санкций соответствующего партийного комитета. Однако на деле многие парткомы настолько были деморализованы действиями чекистов, что не находили в себе смелости им перечить. Поэтому на местах всевластия чекистов было безоговорочным и негласно поощрялась из Москвы, где Ежов как секретарь ЦК, а с октября 1937 года еще и кандидат в члена ЦК, имел возможность прикрыть чекистов от любой критики. Всю черновую работу в ходе большой чистки выполняли именно чекисты, а на Лубянке власть захватили два их клана — северо-кавказский и туркистанский. Отметим, что в ходе большой чистки использовались не только репрессии, аресты, но и другие методы очищения элиты, например, исключений из партии. При этом некоторых исключенных арестовывали, а других не трогали.Например, во второй половине 1937 года, когда шла кулацкая операция, из партии было исключено более 70 тысяч человек, из которых примерно половина не была репрессирована. Более того, значительная часть этих людей в том же 1937 году будет снова восстановлена в партии, после подачи апелляций высшей инстанции. То есть в ходе большого «террора», как эту операцию принято называть на Западе, который должен был деморализовать членов партии, ведь якобы творилось сплошное беззаконие, во многих партийных организациях удавалось добиться справедливости и восстановить людей в партии, что наглядно демонстрирует тот факт, что большая чистка своим острием была направлена, прежде всего, на представителей высшей и средней номенклатуры, в то время как низшие слои партии в основном оставались нетронутыми. Эти низшие слои потом должны были занять места высших слоев, для чего их и восстанавливали в партии. Для этого в центре в Москве, в ЦКВ КПБ и на местах были созданы партийные комиссии, которые занимались этим восстановлением. В итоге, если в 1937 году в партии будет восстановлено 46 тысяч коммунистов, то в следующем году почти в более 77 тысяч. При этом шел активный прием в партию новых членов. Если в 1937 году коммунистами стали около 32 тысяч человек и 34 тысячи кандидатами, то в 1938 году эти цифры выросли соответственно до 148 тысяч и 437 тысяч, что ясно указывало на то, что никакого большого террора, несправедливого массового избиения, прежде всего партийных кадров, в стране не происходило. Иначе, зачем людям было вступать в эту партию, чтобы угодить под каток репрессий, да еще и несправедливых, которые не разбирают, кто прав, а кто виноват. Легче было отсидеться в стране и не рисковать своей свободой, а то и жизнью. Но вместо этого мы видим другое. Сотни тысяч людей стремятся добровольно вступить в партию, и именно эти коммунисты в скором времени составят костяк людей, которые встретят во всеоружии Великую Отечественную войну и выйдут из нее победителями. Плакат «Коммунисты вперед». Заметили, в этом году 80-летие отмечали, но про коммунистов с официальных трибун никто ничего не говорил, как будто их и не было, хотя 3 миллиона коммунистов погибли. Поэтому мы с вами вспомним этих людей и погибших, не те, кто вернулся с войны домой и скажем, что именно на коммунистах, в первую очередь, все и держалось, как до войны, так и во время Великой Отечественной войны. При этом более трех миллионов коммунистов погибнет на полях сражений этой войны. О том, что сторонники теории Большого Террора намеренно нагнетают атмосферу вокруг того времени, демонизируют его, говорят и другие факты. Есть множество примеров того, что большая чистка не воспринималась большинством советских людей как некое узаконенное зло, и поэтому сильного страха у них не вызывало.Более того, многие люди относились к ней с пониманием и считали, что она давно назрела, а то и вовсе перезрела. Поэтому на ее волне активизировались поиски справедливости в самых разных слоях населения. Вот лишь один из таких примеров. На дно из больших строек СССР в 1937 году произошел следующий случай. Бригаде рабочих из 30 человек выдали старые ватники вместо новых. Рабочие возмутились такой несправедливостью и написали заявление, адресованное руководству стройки.Этот коллективный протест разбирался на порткоме, поскольку бригадир и несколько рабочих были членами партии. В итоге претензии людей признали справедливыми и было принято решение заменить старые ватники на новые. Казалось бы, пустяковый случай. Однако произошел он в том самом 1937 году, когда вокруг якобы бушевал большой террор, который должен был вгонять людей в массовый ужас и заставлять их не высовываться, а сидеть тихо. А тот коллективный протест фактически бунт со стороны нескольких десятков рабочих, который венчался победой справедливости. Будучи партийцем Николай Ежов Васлаев НКВД вынужден был становиться и чекистом, поскольку без этого ему бы не удалось найти взаимодействие с теми кланами, которые верховодили как на Лубянке, так и на местах.Поэтому по мере завоевания доверия у чекистов, Ежов постепенно утрачивал доверие у партийцев, становясь для них чужаком. А тут еще и жена у него была еврейкой. Причем подобная практика была сильно распространена среди многих партийцев, в том числе и самых высокопостальных. Еврейками были жену Вячеслава Молотова, Климента Ворошилова, Андрея Андреева, Михаила Калинина и т.д. Однако Евгения Хаютина была из другого помета. Она водила дружбу с людьми, многие из которых имели сомнительные связи как внутри страны, так и за ее пределами. Поэтому семейное положение Ежова было уязвимым и позволяло его противникам накапливать на него компромат, чтобы в час Х вытащить его наружу. Понимал ли это Ежов? Судя по всему, понимал, поэтому и старался лавировать между партийцами и чекистами. Но чаще всего это лавирование не шло ему на пользу, поскольку делал он это хаотично, а не в результате какого-то углубленного анализа, на который был просто неспособен в силу своего характера, слишком увлекающегося. Как рассказывал о нем его начальник, вор-красплет-отделец ЦК ВКПБ Иван Москвин, цитата «Я не знаю более идеального работника, чем Ежов, вернее не работника, а исполнителя. Проручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным. Он все сделает. У Ежова есть только один, правда, существенный недостаток. Он не умеет останавливаться. Иногда существуют такие ситуации, когда невозможно что-то сделать, надо остановиться.Ежов не останавливается. И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить».Зная об этом своем недостатке, Ежов стремился иметь возле себя людей, которые могли бы вовремя предостеречь его от опрометчивых поступков. Короче, он часто полагался на советы своих помощников, среди которых было много евреев. Здесь он чем-то напоминал известного нью-йоркского гангстера Лаки Лучана, который тоже опирался на советы помощников евреев. Одним из них был Мэйер Ланский. Возле Ежова был свой Ланский Исаак Шапира, с которым они близко сошлись в начале 30-х годов, когда Ежов возглавлял орграспредотдел, а Шапира был старшим инспектором, а затем руководителем горно-топливной группы в наркомате рабочекрестинской инспекции СССР. В итоге, когда в марте 1934 года Ежов возглавил промышленный отдел ЦК, он сделал Шапира заведующим сектором топливной промышленности в этом же отделе, а также своим референтом-докладчиком и одновременно помощником, поскольку Ежов стал еще и председателем комитета партийного контроля при ЦК ВКПБ.Когда в сентябре 1936 года Ежов возглавил союзный НКВД, он поначалу не взял туда Шапира, но отделался это недолго, поскольку без своего мозгового центра, без своего мейера Лански, Ежов долго продержаться не смог, тем более в чужом чекистском окружении. Поэтому в январе 1937 года Шапира был переведен со старой площади на Лубянку, на площадь Зержинского, и стал сначала заместителем начальника, секретариата НКВД, а затем с июля 1937 года начальником самого секретного подразделения, 9-го спецотдела шифровального, а в августе Шапира возглавил еще и секретариат НКВД СССР. Еще одним близким помощником и советником Ежова был опять же еврей Владимир Цесарский, с которым будущий глава НКВД сошелся ранней весной 1932 года, сделав его своим помощником сначала в орграспредотделе ЦК, а потом и в промышленном отделе. И его, в отличие от Шапира, он сразу взял с собой на Лубянку осенью 1936 года, сделав его сначала своим особо уполномоченным по делам особой секретности, а затем в ноябре 1936 года доверил ему не менее важный отдел, учетно распределительный, который вел кадровый учет всех чекистов страны, что было важнейшим направлением в свете большой чистки. Причем, когда в начале 1938 года возникнет необходимость поменять Цесарского на этом посту, Ежов поставит вместо него все того же Шапира, а Цесарского отправит руководить не менее важным подразделением, четвертым отделом, секретно-политическим, который вел контрразведку среди оппозиции и творческой интеллигенции. Впрочем, Шапира, распредотделе, как и ранее Цесарский, опирался на Сергея Зубкина, который служил в этой структуре уже 17 лет с 1920 года. Он отличался феноменальной памятью и держал в своей голове фамилии нескольких тысяч чекистов и почти столько же агентов НКВД. За это, собственно, он потом и пострадает, за то, что слишком много знал и с этими знаниями делился не с теми, с кем надо, с тем же Ежовым и его командой. Именно с этими помощниками Ежов чаще всего советовался в сложных ситуациях, которые с начала 1938 года стали возникать у наркома все чаще. Следуя их советам, Ежов 24 января собрал на Лубянке совещание руководящего состава НКВД, где заговорил о недостатках в работе как своей, так и всего НКВД в целом. А сказал он следующее, цитата «нам надо не бояться критики и принимать ее свой адрес по-большевистски. Лучше, если мы с вами вскроем свои недостатки, которых у нас огромное количество. Пока что настоящей советской разведкой мы не стали. Во всяком случае, если сопоставить задачи, которые стоят перед советской разведкой и ее нынешним состоянием, конечно, мы от них отстали невероятно. Разрыв огромный между задачами, которые перед нами стоят, между теми надеждами, которые возлагает на нас народ, и между теми директивами, которые дает партия, и между нашей практической работой. Дистанция огромная».Впрочем, сразу после посыпания головы пеплом последовал пассаж, основанный на положительных примерах, цитата «многие товарищи считают, что мы крепко подчистили вокруг себя, что у себя разгромили всякую сволочь, которая у нас имелась. Это правильно. Мы погромили основательно. Если бы я назвал цифры, сколько мы арестовали, то надо было бы сказать, что мы, во всяком случае, не отстали от других учреждений. Но не в этом дело. Это не значит, что у нас нет сволочей. Уверяю вас, что нам чиститься нужно». Отметим, что среди этих сволочей были разные люди, как подлинные враги народа, тайные оппозиционеры, шпионы разных иностранных разведок, антисоветчики и так далее, так и представители различных чекистских кланов, которые давно соперничали друг с другом и только ждали удобного случая, чтобы подняться на вершину пирамиды, сместив оттуда конкурентов. И большая чистка им такую возможность предоставила в полной мере. Поэтому чуть позже Ежов признается, цитата «я почистил 14 тысяч чекистов, но мало почистил». И говорил он это от лица не чекистского сословия, а цикистского, которое давно находилось в перманентном противостоянии с чекистами и тоже ждало удобного момента, чтобы подмять под себя эту братью, значительная часть которой слишком много о себе возомнило. Под эту раздачу угодит и сам Ежов, поскольку в своей деятельности на посту наркома он утратит доверие своих коллег-цикистов и станет для них опасным чужаком. Об этом в ЦК поступали разные сведения, которые добывались с помощью циковской агентуры в НКВД. Отметим, что Ежов любил заложить заворотник еще с циковских времен, а когда возглавил НКВД, то эта привычка развелась у него еще сильнее в силу специфики его новой работы, куда более напряженные, чем она была Центральном комитете. И многие его пьяные откровения потом становились достоянием гласности на Старой площади, в особом секторе, бывшем секретном отделе.Очередное такое донесение пришло в Москву в середине февраля 1938 года, когда Ежов уехал в инспекционную поездку на Украину, где был высажен в десант из Москвы в лице Никиты Хрущева, он стал первым секретарем местного ЦК Михаила Бурмистенко, он стал вторым секретарем ЦК и Александра Успенского. Он возглавил НКВД. Как мы помним, Бурмистенко был кадром главы рукава отдела руководящих партийных органов Георгия Маленкова. Еще раз посмотрим. В 1936-1937 годах он был заместителем у последнего. Именно из его окружения, где был агент рукава, и поступила информация о пьяных высказываниях Ежова. А похвалялся он тем, что у него в руках находится все политбюро, и он при желании может арестовать любого из его членов. Он, конечно, преувеличил свои возможности, поскольку, например, охрана Сталина не подчинялась Ежовскому НКВД, его первому отделу, первого главного управления, который с начала 1937 года возглавлял еврей Израиль Дугин.Из север-кавказского клана чекистов. Но все равно подобные высказывания не могли не привлечь в себе внимания цикистов, которые хорошо знали старинную поговорку, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. И эта информация стала дополнительным поводом к тому, чтобы взять Ежова в еще более тщательную разработку, чтобы в итоге постепенно свести дело к его отставке, а потом и аресту. Арестовывать его тогда, в начале 1938 года, было непрактично, по нескольким причинам. Во-первых, как мы помним, в марте проходила очередная реорганизация НКВД. А во-вторых, в Москве должен был состояться третий судебный процесс над оппозиционерами Николаем Бухарином, Алексеем Рыковым, Генрихом Ягодой и другими. И наконец, в-третьих, арест Ежова мог сильно насторожить лубянские кланы, что не входило в планы старых плащей, обитателей старой площади, которые планировали вместе с Ежовым почистить чекистские кадры, которые поднялись при нем на Лубянке, и в первую очередь это были северо-кавказские и туркистанские кланы. Но движение в направлении будущего смещения Ежова началось именно тогда, на исходе зимы 1938 года. До смещения Ежова еще есть время, а пока под раздачу попадают другие. Впрочем, после январского пленного ЦК и принятого на нем постановления об ошибках партер-организации при исключении коммунистов из партии о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКПБ и о мерах по устранению этих недостатков, обороты большой чистки постепенно начинают сокращаться. И в той же армии начинается процесс сокращения арестов и восстановления в партии несправедливо исключенных офицеров и возвращения их в ряды Красной армии. 20 января 1938 года в рамках решения январского пленного была издана директива начальника управления по начальству и командному составу Ефима Щиденко за номером УН 919974, предписывающее пересмотреть все представления к увольнению и произведенные увольнения за весь 1937 год, чтобы всех неправильно уволенных вернуть в Красную армию. Однако аресты, пусть и не в таких масштабах как в прошлом году, в армии продолжаются и под раздачу попадают весьма влиятельные деятели. Так был арестован командаром второго ранга Павел Дебенко, герой гражданской войны.Однако после ее окончания он постепенно растерял свой былой авторитет в силу своего чрезмерного пристрастия к смертному. Собственно этим грешили многие военачальники, но у Дебенко это выглядело чрезмерно ипотажно. Он даже женился в таком же духе на женщине, которая была старше его на 17 лет. Это была Александра Колонтай Демантович. Легендарная большевичка, которая в 1922 году стала одной из первых мировой историй женщин-послов. Первой была шведка Катарина Стопия еще в 17 веке. Колонтай была назначена полпредом в Норвегии, а до этого она была активным борцом за уравнение в правах женщин и мужчин, чем активно пользовался ее молодой муж Павел Дебенко, которым в ту пору было 26 лет. Он не пропускал мимо себя ни одной юбки.Возмущенная его поведением, Колонтай писала слезные письма Сталину, ища у него помощи.Писала она письма и своему мужу, где однажды в 1923 году, уже будучи послом, признавалась, цитата, «Твой организм уже поддался разъедающему яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый. Глаза ненормальные». А в своем дневнике она написала следующее, цитата, «Всю жизнь я утверждала свободную любовь, свободную от условностей, от ревности и унижений. И вот пришло время, когда меня хватывает со всех сторон то же самое чувство.Ведь против этого я всегда восставала, а сейчас сама не способна ни в состоянии справиться с ним».В итоге Колонтай ушла от Дебенко, а тот после этого еще три раза женился, но от выпивки так и не смог отказаться. В одном из своих писем Сталину Дебенко писал свое оправдание, цитата, «Записки служащих гостиницы «Националь» содержат известную долю правды, которая заключается в том, что я иногда, когда приходили знакомые ко мне в гостиницу, позволял вместе с ними выпить, но никаких пьянок не было». И все же в итоге Дебенко убрали подальше от Москвы, где он служил три года, в 1625-1928 годах. Сначала начальником артериалистского управления снабжения в 1925-1926 годах, а потом начальником снабжения в 1926-1928 годах. После чего нарком Ворошилов устал от его художеств и с тех пор Дебенко покинул Москву и стал командовать округами, среднеазиатским в 1928-1933 годах, приволжским в 1933-1937 годах и сибирским в 1937 году и ленинградским в 1937-1938 годах. Последняя стычка Дебенко со Сталином произошла в январе 1938 года на пленуме ЦК ВКПБ и опять на почве пьянства видного военачальника. Поэтому в постановлении ЦК от 25 января 1938 года отмечалось «Дебенко вместо добросовестного выполнения своих обязанностей по руководству округом систематически пьянствовал, разложился в морально-бытовом отношении». В качестве последнего шанса ему было поручено курировать выполнение плана заготовок древесины в системе ГУЛАГа. Но Дебенко так и не сумел взять себя в руки, видимо обиженный за это назначение, и снова ушел за ГУЛ.В итоге 26 февраля 1938 года его арестовали в Свердловске. Его обвинили в овредительстве, бытовом разложении и шпионаже, упирая на тот факт, что его родная сестра жила в США, а он с ней периодически встречался, когда она приезжала в Союз. А также среди знакомых командарма были американские военные, с которыми он выпивал. Что он обсуждал с ними во время этих застольей, неизвестно, но чекисты предположили, что это могли быть и военные секреты. Короче, судьба Павла Дебенко была предрешена, и уже спустя пять месяцев, в июле 1938 года, его расстреляют.Александра Колонтай узнала об этом вдали от родины, в Швеции, где она в ту пору была послом СССР.Она наверняка пожалела своего бывшего мужа, но в то же время могла с горечью подумать «все к этому и шло». Но вернемся на несколько месяцев назад. В среду 2 марта 1938 года в здании военной коллегии Верховного суда СССР на улице 25 октября, теперь Никольская, дом №23. Открылся третий, по счету, московский судебный процесс над политическими оппозиционерами. Как мы помним, два других процесса прошли в августе 1936 года и в январе 1937. Все эти процессы широко освещали в средствах массовой информации и были открытыми, на них допускались зрители из числа доверенных, в том числе и среды иностранных дипломатов и журналистов. Целью этих процессов была не только ликвидация вождей оппозиционного движения в СССР, но и подрыв связи оппозиций с зарубежными центрами, которые существовали еще с двадцатых годов, когда в квартире шла межфракционная борьба, в которую свою лепту вносили и зарубежные акторы, которые рассматривали СССР времен НЭПа как колонию по выкачиванию ресурсов. Поэтому все три московских процесса были тесно связаны не только с внутренними причинами, но и внешними. Например, первый процесс, который проходил 19-24 августа 1936 года, проходил спустя месяц после начала гражданских войны в Испании, за кулисами которой столкнулись интересы не только коммунистов и фашистов, но и влиятельных ашкиназов и сефардов. Испания была территорией последних. На первом процессе на скаме подсудимых было 16 человек, причем 10 из них были евреями-ашкиназами. Второй процесс проходил 23-30 января 1937 года и был привязан внутри страны к переходному периоду от малой чистки к большой, а за пределами страны к повторному вступлению в должность президента США Франклина Рузвельта. Вступил в должность 20 января, который был представителем техсил на западе, мировая закулиса, что конструировали мировой порядок накануне новой войны. Не случайно за два месяца до начала второго процесса в Москве в ноябре сменился посол США. Им стал непрофессиональный дипломат и близкий друг Рузвельта, а также ставленных влиятельных банкиров с Уолл-стрита Джозеф Дэвис. А спустя две недели после прибытия Дэвиса в столицу СССР в начале декабря Лев Троцкий, сторонников которого скоро будут судить в Москве, получил в Норвегии, где он временно проживал сообщение, что его согласилось принять в Мексико, где был избран президентом социалист Лосаро Карденас. И 9 ядваря 1937 года, за две недели до начала второго судебного процесса в Москве на Троцкийской оппозиции, Троцкий прибыл на норвежском танкере Рут в Мексику, поселившись в пригороде Мехико, Кайакане. Тогда он еще не знал, что это место будет для него ловушкой, в которой он согласился пойти добровольно. Но это случится чуть позже, через три года, а пока в далекой Москве были осуждены 17 членов Троцкейско-Зеновицкой оппозиции, из которых 13 человек были приговорены к расстрелу. Но для двух евреев Карла Радока и Григория Сокольникова, Дирша Бриллианта, будет сделано снисхождение. Их осудят на 10 лет, поскольку их заграничные связи, как с официальными структурами на Западе, так и теневыми мировой закулисой, могли еще пригодиться Кремлю. Кстати, Карл Радок, он в системе ЦК ВКПБ в международном отделе возглавлял как раз сектор, закрытый сектор, который занимался пропагандой именно на зарубежном направлении. Поэтому у него достаточно большая была агентура обширная, не столько здесь, сколько там на Западе, в том числе и в Германии, кстати.Та же история случится и с несколькими участниками третьего московского процесса, который должен завершить эту судебную эпопею и оказался самым многочисленным. По количеству подсудимых 21 человек, основными обвиняемыми были видные деятельные партии еще с конца 20-х годов, обвиненные в правом уклоне и составлявшие ту или иную оппозицию курсу Сталина. Этими людьми были Николай Бухарин, бывший член Политбюро и глава Коминтерна, и Алексей Рыков, бывший член Политбюро и председатель Совета народных комиссаров СССР, которые в 28-29 годах были лидером правой оппозиции ВКПБ. Среди других обвиняемых значились бывшие трацкисты Николай Кристинский и Христиан Раковский, бывший нарком внутренних дел СССР Генрих Ягода.Отметим, что все эти люди были связаны не только с внутренней оппозиции, но имели обширные связи за рубежом как с русской миграцией, так и различными политическими и бизнес-структурами, связи которых тесно переплетались с иностранными спецслужбами. Например, Бухарин и Кристинский имели эти связи через Коминтерн, Болгарин-Раковский через Балканских социал-демократов, одним из лидеров которых он был еще до революции, Ягода через иностранный отдел ОГПО НКВД. В частности, Кристинский с октября 1921 года был полномочным представителем РСФСР и СССР в Германии, а этот пост в то время был самым важным дипломатическим постом за рубежом, поскольку именно в этой стране по планам Москвы должна была произойти пролетарская революция. Именно Кристинский отвечал за ее проведение. Кстати, Сталин стоял на противоположной позиции, не верил в эту революцию, поэтому Кристинский называл его дренным человеком с желтыми глазами. В итоге прав оказался Сталин, революция в Германии в 1923 году так и не состоялась, поскольку не была поддержана большинством немцев. Однако связи Кристинского как в самой Германии, так и за ее пределами с теми силами, которые были заинтересованы в появлении немецкого фашизма, остались. Поэтому в 1930 году он был назначен заместителем министра иностранных дел, пробыв на этом посту семь лет. Что касается болгарина Христиана Раковского, то он еще до революции работал на немецко-австрийской линии, его даже подозревали в том, что он является агентом австрийских спецслужб. А в 20-е годы перешел на британскую линию, поскольку британцы тоже активно окучивали Балканы. Поэтому более двух лет в 1923-1925 годах Раковский был советским послом в Англии, а затем еще два года в 1925-27 годах работал послом в соседней Франции. Но поскольку он поддерживал Льва Троцкого, как и Кристинский, то был исключен из партии и отправлен в ссылку. Но в 1934 году был прощен и работал в наркомате здравоохранения РСФСР, поскольку имел медицинское образование, получив его за границей, в Женеве и Берлине еще до революции. Поэтому в нарком здравии он отвечал за иностранные связи, что позволило ему снова вступать в контакты с бывшими связниками, которых он знал по дореволюционным временам, как в Швейцарии, так и в Англии и Австрии. Кстати, последний имел непосредственное отношение к Третьему московскому процессу. Дело в том, что именно тогда произошел аннексия Австрии Гитлеровской Германии. К этому событию немцы шли давно, поскольку им была жизненно необходима эта богатая ресурсами страна в их дальнейших завоевательных планах. Поэтому еще в 1934 году началась подготовка к будущему аннексии, когда в феврале в Австрии вспыхнуло восстание, спровоцированное борьбой между собой левых, социал-демократических и правых группировок. А в июле австрийские нацисты, при поддержке своих немецких единомышленников, попытались совершить в стране переворот, убив канцлера Энгельберта Дольфуса. Но все эти акции потерпели неудачу, власть перешла в руки вице-канцлера Карла фон Шушнега.И режим, который назывался австрофашизмом, но старался дистанцироваться от гитлеровского нацизма, устоял. Правда, ненадолго, всего на три с половиной года. Именно в это самое время, в 1934 году, когда обстановка в Австрии обострилась до предела, Раковский был возвращен из ссылки в Москву и чуть позже восстановлен в партии. Более того, в том же 1934 году в феврале в Москву из Германии был перевезен другой известный болгарин Георгий Димитров, который за год до этого выиграл судебный процесс в Лейпциге, на котором ему противостояли нацисты, лично Герман Геринг.В конце апреля 1934 года Димитров был избран членом политической комиссии исполкомана Коминтерна и назначен руководителем среднеевропейского секретариата Коминтерна. Таким образом, и Раковский и Димитров могли быть подключены к одинаковым процессам внутри советского руководства, связанным с выходом на зарубежных акторов, с которыми они были связаны не одно десятилетие. Только акторы эти были разными, у Раковского одни, у Димитрова другие. При этом Димитров пользовался полным доверием Сталина, а Раковский нет, поскольку был давним оппонентом вождя еще с 20-х годов. Поэтому и был арестован и включен число подсудимых на третьем московском процессе, что было не случайно. Таким образом, подавался сигнал его акторам за границей, причастным к коншлюсу Австрии, и эти связи переходили в руки Сталина и его команды.Именно поэтому христиану Раковского на том процессе пощадят, приговорят не к расстрелу, как большинство участников того процесса, 18 человек, а к 20 годам заключение, причем не лагерного, а тюремного, чтобы Раковский содержался в камере одиночки, где его было трудно достать возможным убийцам. В лагерных условиях сохранить ему жизнь было бы труднее. Вообще, третий московский процесс должен был состояться чуть позже, ближе к лету 1938 года. Однако действия умиротворителей Гитлера, британцев и французов, внести свои коррективы в эти события. Еще в ноябре 1937 года английский министр Вуд Галифакс во время переговоров с Гитлером дал от имени свое правительство согласие на приобретение Австрии к Германии. Чуть позднее, 22 февраля 1938 года британский премьер Невил Чемберлен заявил в парламенте, что Австрия не может рассчитывать на защиту Лиги наций. «Мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги наций и соответствующие шаги с нашей страны, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять». В итоге, 12 февраля 1938 года канцлер Карл фон Шушник был вызван в гитлеровскую резиденцию Берхтерсгаден, где под угрозой немедленного военного вторжения был вынужден подписать предъявленный ему ультиматум спустя две недели. В советских средствах массовой информации появилось сообщение о предстоящем в начале марта третьем московском процессе. Этот процесс закончился вечером 12 марта, а за несколько часов до этого, ранним утром того же дня, германские войска, заранее сосредоточенные на границе в соответствии с планом Отто, вошли на территорию Австрии. Все эти события были звеньями одной цепи, однако догадывались об этом немногие. Приговаривая 18 человек к смертной казни, советская страна подавала четкий сигнал умиротворителям, в первую очередь британцам и Льву Троцкому, который окопался в Мексике, что играть по их правилам она не будет, а продолжит свою собственную игру с опорой на другие центры силы на западе. Для этого в живых был оставлен христиан Раковский, чтобы через него можно было иметь выход на эти центры силы. Впрочем, проживет он недолго, поскольку ситуация вскоре изменится. В июне 1941 года нацисты вторгнутся на территорию Советского Союза, и Раковский будет расстрелян в сентябре, поскольку создавалась угроза его пленения. Он тогда находился в Орловском Централе, что было невыгодно Москве. Причем расстреляет его не одного, а вместе с двумя другими помилованными на третьем московском процессе людьми. Первым из них был дипломат Сергей Бессонов, который тоже был завязан на немецкую линию. В 1930 году он работал в советском торгпрессе в Германии, а в 1932 году стал замторг преда в Англии, а в 1933 году снова вернулся в Германию, где получил должность советника полпресства СССР. Вторым расстрелянным в Орле человеком был врач Дмитрий Плетнев, который на третьем московском процессе был обвинен в умершелении преднамеренным неправильным лечением писателя Максима Горького.При этом отметим, что Горький на протяжении 12 лет в 1921-1933 годах жил за границей, три года в Германии в 1921-1924 годах и девять лет в Италии в 1924-1933 годы. При этом он все это время находился под колпаком у местных спецслужб, поскольку имел огромный авторитет в интеллектуальном обществе Запада. Поэтому вокруг Горького всегда было много агентов разных разведок, как мужчин, так и женщин. Среди последних, например, была Мария Закревская Бутберг.Которую подозревали в работе на три разведки — советскую, еще современную ГПУ, германскую и британскую. В 1919 году Мария стала секретарем Горького и одновременно его любовницей.Позднее она станет любовницей британского писателя Герберта Уэллса, который сотрудничал с МИ-6 внешней разведкой Великобритании. Горький доверял Закревской Бутберг ей больше, чем другим, и даже передал ей часть своего архива, который до сих пор так и не найден, попав неизвестно в какие руки. Поскольку Горький был вхож на Западе не только в дома творческой интеллигенции своих коллег-писателей, но и в дома политиков самых разных рангов, он котировался почти на таком же уровне, как и Христиан Драковский или Николай Бухарин. Если рассматривать его смерть как убийство, то произошло оно как нельзя вовремя — накануне, за месяц до открытия первого московского процесса в августе 1936 года. В либеральной историографии вина за это возможное убийство возлагается на Сталина. Дескать, вождь боялся открытого возмущения со стороны именитого писателя по поводу этого процесса. Но вряд ли бы Горький выступил против, тем более, что все время, когда готовился этот процесс, он не выказывал свое неудовольствие. Скорее всего, убить его могли как раз потому, что он мог поддержать этот суд и использовать свой авторитет для того, чтобы способствовать принятию результатов этого суда и на Западе. Поэтому и было принято решение ускорить его смерть.Дмитрия Притнева пощадили и присудили ему 20 лет тюрьмы, по той же причине, что и Христиан Раковского. Он тоже имел отношение к немецкой линии. Притнев часто посещал Европу, проводя научные исследования в лучших клиниках Германии, Швейцарии и Франции. Причем в Германии его ценили особенно, поэтому его включили в состав редколлегии совместного русско-немецкого медицинского журнала в 1925-1928 годах. Также Притнев был избран почетным членом Объединенного общества терапевтов и педиатров Берлина и почетным членом Мюнхенского терапевтического общества в 1934 году. На этой почве он еще с 20-х годов привлек в себе внимание германских и других спецслужб, поскольку среди его пациентов были люди достаточно высокопоставленные, как из мира политики, так и бизнеса. Поэтому, выведя его на третий московский процесс, Притневу предъявили страшное обвинение в убийстве выдающегося пролетарского писателя Максима Горького, но вместо того, чтобы расстрелять, посудили на 20 лет. Только потому, что он должен был стать как Ираковский, связником Кремля с влиятельными западными акторами, имевшими отношение к большой политике, в том числе и к немецкой, которая на всех порах вела дело к мировой войне.Многие люди, хорошо знавшие некогда дружеские отношения между Сталином и Николаем Бухарином, первые ласково называл последнего Бухарчиком, удивлялись, почему последний не был пощижен, как это случилось с Ираковским и Плитневым. Ведь даже когда Бухарин был арестован, это случилось прямо во время работы февральско-мартовского премного цыка ВКПБ в 1337 году, Сталин распорядился, чтобы его бывшему другу были предоставлены самые комфортные условия в тюрьме. Поэтому он регулярно встречался со своей молодой женой Анны Лариной, а также имел возможность писать книги, которых было несколько «Деградация культуры при фашизме», «Философский арабецкий», «Времена», автобиографический роман, а также несколько десятков стихотворений. Но в итоге Бухарин все равно был расстрелен, хотя изначально, видимо, это не входило в планы Сталина. Но по мере ухудшения ситуации в Европе, той же политики умиротворения Гитлера, которого настойчиво толкали к войне с Советским Союзом, желание Сталина сохранить жизнь Бухарину рассеивалось. Вспомним, что еще в начале 1936 года Сталин разрешил Бухарину выехать на несколько месяцев в Европу, в Париж и Берлин, чтобы выкупить архив Карла Маркса. На самом же деле Сталин не собирался осуществлять эту покупку. Он хотел, чтобы Бухарин остался на Западе, составив противовес Леву Троцкому в тамошнем оппозиционном движении. Для этого к Бухарину была вскоре отпущена его молодая жена. Но Бухарин предпочел вернуться на родину. Почему? Полневероятно, он рассчитывал, что вскоре позиции Сталина в Политбюро пошатнутся, и вместо него руководителем партии станет Серго Арджоникидзе, который хорошо относился к Бухарину, и последний рассчитывал при новом руководителе снова подняться в большой политике. Но все вышло иначе. 18 февраля 1937 года Арджоникидзе ушел из жизни, и практически сразу после этого, спустя 9 дней, 27 февраля, был арестован Бухарин, поскольку он входил в клан покойного и должен был ответить за свои мечты подняться после падения Сталина. В итоге падет не Сталин, а Бухарин, оставлять которого в живых, в виду складывающейся в мире ситуации, а также по причине его большого авторитета в Советском Союзе и на Западе, было бы верхом глупости, на которой Сталин, как и его ближайшее окружение, узкий круг Политбюро, был неспособен. Поэтому судьба Бухарина решалась не только в Кремле, но и далеко за его пределами.Кстати, о своей обреченности понимал и сам Бухарин. Поэтому накануне судебного процесса он написал письмо Сталину, где сообщал, цитата «Стоя на краю пропасти, из которой нет возврата, я даю тебе предсмертное честное слово, что я не виновен в тех преступлениях, которые я подтвердил на следствии. Есть какая-то большая и смелая политическая идея генеральной чистки, а, в связи с предвоенным временем, б, в связи с переходом к демократии. Эта чистка захватывает, а, виновных, б, подозрительных, и с, потенциально подозрительных. Без меня здесь не могли обойтись.Одних обезвреживают так-то, других — по-другому, третьих — по-третьему. Ради бога, не пойми так, что я здесь скрыто упрекаю, даже в размышлениях с самим собой. Я настолько вырос из детских пеленок, что понимаю, что большие планы, большие идеи и большие интересы перекрывают все. И было бы мелочным ставить вопрос о своей собственной персоне, наряду с всемирно-историческими задачами, лежащими прежде всего на твоих плечах. Поэтому, исходя из этого послания, можно сказать с уверенностью, что Бухарин прекрасно понимал то, за что его будут казнить, и принимал это как должное. Собственно, как и большинство других оппозиционеров, которые принадлежа к разным кланам, долгие годы вели перманентную борьбу друг с другом и со Сталином, но в итоге оказались биты и получили то, что заслужили. Будь победа на их стороне, то они точно так же поступили бы со Сталином и его командой. Другое дело, смогли бы они после этого выиграть войну, не имея в своих рядах такого лидера, каким был Сталин, с его всенародной поддержкой. На мой взгляд, шансов от такой победы у них бы не было никаких. Поэтому сама история и выбрала Сталина, а не его противников. Но вернемся к третьему московскому процессу и напомним, что, как и два предыдущих, он был открытым и на него допускалась не только избранная публика, но и люди, которые могли, например, попасть туда по чужим документам. Например, по чужому паспорту, хотя с октября 1937 года в советских паспортах стали обязательны фотографии, и охрана на входе в здание военной коллеги Верховного суда могла легко отличить подлинного хозяина документа от фальшивого, однако почему-то не отличила. Почему это важно? Дело в том, чтобы в либеральной историографии до сих пор бытует версия, что все московские процессы были постановочными и на них допускалась сплошь избранная, проверенная публика, чтобы не было утечки ненужной информации из зала суда.Но на деле все было несколько иначе. Читаем строки из дневника драматурга Александра Гладкова, который попал на третий московский процесс по подложному документу, да еще и брат его, Лев Левицкий, был арестован НКВД и в те дни находился в лагере. Цитата.На момент ареста был главой Центра Союза. Несколько вопросов было задано Ягоде. Пожалуй, самое жалкое впечатление производит Ягода. Он посидел, глаза впали. Я видел его однажды совсем близко, на канале Волга Москва. Это другой человек. Сидит с опущенной головой в заднем углу скамей на скаме подсудимых. Очень постарели Рыков и Бухарин. У Бухарина все время дрожат руки.Его часто куда-то уводили. Не то мочиться, не то делать уколы. Граковский отрастил седую бороду.Он старше всех, но держится бодрее остальных. Ни разу в его ответах сквозила явная ирония, когда Вышинский добивался, что он жил на нетрудовые доходы от своего рубынского имения перед войной. Цитата. Как известно, доходы образуются от прибавочной стоимости. Конец цитаты. Зеленский был особенно жалок, когда речь зашла о том, что он когда-то был завербован охранкой, хотя прочие преступления инкриминируемые ему куда страшнее. И все же общие ощущения от подсудимых не преступники, а люди в страшной беде. Зал меньше, чем я думал. Конец цитаты. Так что отметим, что на этот процесс, на который якобы допускались субоизбранные люди, пришел человек, который не должен на этом процессе присутствовать, по чужому паспорту. Значит, могли и другие таким образом туда попадать. Как дорогая ложка к обеду, буквально накануне открытия третьего московского процесса на экраны страны вышла первая серия художественного фильма «Великий гражданин», который снял на киностудии «Ленфильм» режиссер Фридрих Эрмлер. Вообще этот фильм снимала еврейская команда. Сценаристами были Михаил Блейман, Эммануэль Боня Большинцов, оператором Аркадий Кольцатый, художниками Абрам Векслер и Семен Мейнкин. Фильм был посвящен памяти Сергея Кирова, прообразом которого на экране выступал коммунист Петр Шахов, актер Николай Боголюбов.Впрочем, это был не биографический фильм, он лишь частично отдельными фрагментами воспроизводил биографию Кирова, а все остальное было выдумкой сценаристов. Главной задачей автора фильма было воспроизвести на экране «Тревожное время 30-х годов», когда честным коммунистам приходилось вести борьбу с врагами социализма, как явными, так и скрытыми. Один из этих врагов был реальным, и его показали фильмы «Георгий Питаков», который был подсудимым на втором московском процессе и был приговорен к расстрелу. Его воплощал на экране актер Александр Виолинов. Кстати, согласился он сниматься после долгих уговоров, поскольку считал, что эта роль может плохо отразиться на его актерском имидже, и он окажется прав. После этого фильма он часто будет приглашаться на роли отрицательных персонажей, в основном немцев. Роли других злодеев в фильме «Великий гражданин» исполняли актеры Иван Берсенев, роль троцкиста Алексея Карташова, Олег Жаков, роль Сергея Боровского, Борис Пославский, Яков Сизов, он же поручик Владиславский, резидент иностранной разведки. Эти актеры тоже после долгих уговоров дали свое согласие воплотить на экране отрицательных героев, поскольку понимали, какую ненависть они будут вызывать у тех зрителей, кто не умеет разделять экранную действительность от реальной. Об этом много позже рассказывали многие советские актеры. Например, Михаил Жаров после фильма «Путевка в жизнь» 1931 года, где он исполнял роль вора-жигана. Местные детвора выбивали камнями окна в его квартире, а когда он появлялся на улице, не давала прохода, отпуская по его адресу всяческие оскорбления. Между тем, если на съемочной площадке фильма были вымышленные злодеи, то за ее пределами настоящие, ведь фильм был посвящен Сергею Кирову, который на протяжении семи лет 1927 по 1934 год возглавлял Ленинградскую партийную организацию и нажил себе много врагов, часть из которых принадлежала команде прошлого партийного лидера Григория Зиновьева, родомыслящего. А другая часть была вновь приобретенной. А тут еще и Линфильм. На момент съемок фильма в 1936-1937 годах возглавлял Яков Смирнов, который на протяжении шести лет в 1925-1931 годах был одним из руководителей Ленинградского пролет-культа, а затем перешел на работу в обком в качестве инструктора по искусству в отдел культуры и пропаганды. Приводиректор Стенеллин в фильме «Тамышняя оппозиция», которая выступала против русского перелома, активизировал свои действия, по возможности вставляя палки в колеса выпуска патриотических фильмов. Мы помним, как это было во время создания фильма «Петр Первый». Но там прямого вредительства не было, чего не скрашивая о съемках фильма «Великий гражданин», который был посвящен недалекому прошлому, а самой, что ни на есть современности, причем тема была актуальной — борьба с оппозицией.В итоге в один из дней, когда члены съемочной группы пришли на съемочную площадку, они увидели, что кто-то перерубил кабели, ведущие к прожекторам. Естественно, съемки в тот день пришлось отложить, а на место вызвать чекистов, сначала студийных из первого отдела, а уже те вызвали сотрудников секретно-политического отдела Ленинградского УНКВД. Было возбуждено уголовное дело по факту вредительства, и началось следствие, причем длилось оно не слишком долго. Сначала следователи установили, что разрубили кабель, скорее всего, ночью. Поэтому установили всех людей, кто мог быть на студии в это время. Таких оказалось четверо — двое сторожей и двое рабочих, которые отмечали день рождения одного из них и, напившись, уснули в подсованном помещении. Все они отрицали свою вину. Один из рабочих вспомнил, что когда ночью он вставал по малой нужде в туалет, то заметил на улице какого-то мужчину, который шел от павильона, где снимали великого гражданина в сторону забора, который огораживал киностудию. Следователи стали обследовать забор и обнаружили в нем лаз, в который, судя по всему, и пролезло умышленник. Поэтому было решено использовать служебно-разыскную собаку, вызвав такую из отделений милиции. И собака привела чекистов к дому, где проживало три семьи, и было всего лишь двое мужчин. Стали изучать их биографии и установили, что один из подозреваемых в 20-е годы жил в Баку, где Сергей Киров до перевода в Ленинград возглавлял республиканскую партийную организацию. 1926 году мужчины исключились в партии за участие в Трацкизской оппозиции, выставили в Сибирь. В начале 30-х годов бывшие друзья по оппозиции помогли ему восстановиться в партии и устроили на работу в город на Неве в качестве декоратора на Ленфильм. Когда он узнал, что на студии начали снимать фильм про Кирова, который исключал его из партии, он решил отомстить ему, хотя бы мертвым. Взял топор, ночью проник на киностудию, и, пробравшись в павильон, который оказался незаперным, разрубил кабель топором. Последний потом нашли у него в сарае. Как признался вредитель, если бы его не разоблачили, то он бы продолжил свои художества и дальше. Но не довелось, его приговорили к расстрелу. Кстати всего, за время съемок этого фильма будут арестованы четверо вредителей, которые пытались сорвать съемки, и двое из них будут расстреляны. Все эти случаи скажутся и на судьбе директора Ленфильма Якова Смирнова. Ему припомнят его про редкультовское прошлое, связав его с настоящим фактами вредительства в коллективе киностудии. В итоге в ноябре 1937 года Смирнова арестуют и расстреляют 17 февраля 1938 года, спустя четыре дня после премьеры первой серии «Великого гражданина». Спустя 18 лет во время первого этапа хрущевской дисталинизации его реабилитируют. Между тем, 12 марта 1938 года закончился третий московский процесс, а спустя два дня вышло распоряжение о том, что в Севал Мерхольд назначается режиссером в московский оперный театр имени Станиславского.Как мы помним, еще в январе этого года для Мерхольда наступили черные дни. Он подвергся критике со страниц центральных средств массы информации, а его театр Гастим был закрыт. Сам режиссер был уверен, что его арестуют, но вышло иначе. Было решено на фоне разгрома политической оппозиции на третьем московском процессе сделать послабление оппозиции творческой. И Мерхольд, который почти два месяца сидел без работы, таковую наконец получил. Правда, теперь это был не его личный театр, но все равно это было намного лучше ареста. Тогда еще никто не знал, что арест в итоге все равно последует, но случится это через год. А пока арестовали других персонажей. В частности, 29 марта 1938 года чекисты пришли за своим коллегой Яковом Дейчем, который входил в северно-кавказский клан чекистов. На Северном Кавказе он прослужил 10 лет с 1921 по 1931 год. А на Лубянку он был переведен еще при Генрихе Ягоде в марте 1936 года, став оперативным секретарем наркома НКВД. А при Ежове возглавил секретариат, поскольку северно-кавказцы при новом наркоме стали круто подниматься в коридорах Лубянки. Поэтому судьба Дейча тогда казалась безоблачной.Но в августе 1937 года, с началом активной фазы большой чистки, Дейчи снова вернули на Северный Кавказ, сделав главой у НКВД Азова Черноморского края на потом Иростофской области. Но в конце января 1938 года Дейчи отозвали в Москву, уличив в перегибах, неоправданных репрессиях. Это выглядело более чем странно, поскольку северно-кавказцы по-прежнему находились в фаворитах у Ежова. Но все дело было в том, что позиции наркома, как мы помним, тогда зашатались, поэтому начались проблемы и у его фаворитов. Пусть не у всех, а у некоторых, но это был опасный прецедент и для других.Впрочем, его опасность тогда мало тем еще ощущалась, и арест Якова Дейча никого из северно-кавказов не насторожил. А ведь он среди них был весьма информированным чекистом, поскольку три с половиной года возглавлял в ОГПУ по северному кавказскому краю информационно-регистрационный отдел, а потом еще два года, в 1929-1931 годах, был начальником экономического отдела. То есть в его руках была вся информация в крае, в том числе и по экономическим операциям. Поэтому, когда он оказался в застенках Лубянки, его коллеги-чекисты, которые принадлежали к другим кланам, попытались выводить из него всю полезную информацию, которая касалась работы северно-кавказского ОГПУ. Впрочем, и те почти девять месяцев, что Дейч возглавлял при Ежове секретариат НКВД, тоже были не лишними и интересовали следователь не менее сильно, поскольку уже начался отсчет времени и для Ежова. Именно поэтому до окончания следствия Дейч не доживет, погибнет в застенках, поскольку слишком активно будет сотрудничать со следствием. Но это случится чуть позже, в сентябре, а пока сбор компромата против северно-кавказцев и лично Ежова продолжается. Тем временем, в начале апреля 1938 года на экраны страны выходит документальный фильм «Приговор народа», посвященный закончившему всего лишь три недели назад третьему московскому процессу. Ажиотаж вокруг фильма был огромный, билета на него был не достать. Все хотели посмотреть на разоблаченных врагов народа, которые каких-то 7-8 лет назад считались верными ленинцами и были известны всей стране, от мало до велика. Ведь кто не знал имен Николая Бухарина, Алексея Рыкова или Генриха Ягоды? Все знали. И теперь все они были расстреляны, признавшись в страшных преступлениях, в том числе и в убийстве самого Максима Горького. Однако многих зрителей этого фильма ждало разочарования. Подсудимых показали всего лишь пара-тройка раз, да и то мельком. В основном на икаране присутствовали судьи и зрители, которые стали главными героем этого не слишком длинного по своему метражу фильма. А показывали зрители не случайно. Дело в том, что в народе кто-то специально запускал слухи о том, что этот процесс постановочный, и на нем в основном присутствуют зрители-статисты, чекисты, переодетые в гражданскую одежду, что в зрительном зале нет иностранных дипломатов и журналистов. Чтобы разоблачить эти слухи и был снят этот фильм, значительную часть времени показывали именно зрители, среди которых были люди, как мужчины, так и женщины, разных возрастов, пожилые, среднего возраста, молодые, а также люди, известные всей стране. Писатель Илья Эринбург, драматург Александр Гладков и другие. Были на процессе и иностранные послы, и журналисты, подтверждая факт того, что организаторы этого процесса не боялись присутствия на нем иностранцев, которые должны были донести свои впечатления до своих соотечественников. Этот процесс должен был донести на запад за сигнал о том, что советское руководство по-настоящему готовится к войне и выкорчевывает оппозицию, в то время как в западных странах она чувствует себя в безопасности. В итоге в той же Франции эта оппозиция сдаст страну Гитлеру после месячного сопротивления. После чего Париж, который сдался на девятый день войны, очень быстро станет культурным центром оккупированной Европы. Германской пропаганде легко удастся убедить многих французов, что компетуляция — это не позор страны, а дорога в светлое будущее обновленной Европы. Так же легко французы предадут и своих евреев, которых погибнет около 100 тысяч человек. Советский союз пойдет по другому пути и фактически ликвидирует в своем тылу возможных коллаборантов, и большая чистка не разобщит население огромной страны, а наоборот его сплотит, показав ему, что Сталин и его команда не на словах, а на деле чистят элиту, невзирая на прошлые заслуги репрессированных. Каждый день, проезжая по Арбатской площади по направлению к площади Дзержинского, Николай Ежов видел на фронтоне кинотеатра «Художественный». Видел на фронтоне кинотеатра «Художественный» большую афишу фильма «Приговор народа». Вряд ли в эти минуты ему в голову могла прийти мысль, что приговор в его отношении еще не подписан, но почва для этого уже готовится.На этом сегодняшняя лекция закончена. Спасибо за внимание.