Длительность: 00:34:48
Андрей Фурсов анализирует состояние обществоведческой науки в позднем СССР, исследуя влияние интеллектуальных и политических группировок на научные процессы. Одним из ключевых персонажей обсуждения становится Крылов, советский теоретик, который разрабатывал сложные концепции социально-экономического развития, включая теорию до капиталистических обществ. Его идеи часто шли вразрез с официальной марксистско-ленинской догматикой, что привело к его маргинализации в научном сообществе. Фурсов показывает, что советские научные институты, такие как Институт мировой экономики и международных отношений (ИМО), постепенно превращались в инструменты, обосновывающие курс на интеграцию СССР в капиталистическую систему. ИМО играл ключевую роль в продвижении идей конвергенции с Западом, а его сотрудники были связаны с верхушкой номенклатуры, которая в конечном итоге привела страну к перестройке и распаду. В позднем СССР клановая система стала определяющим фактором в научных кругах, где академические звания чаще присуждались не выдающимся ученым, а функционерам, решавшим хозяйственные задачи. Реальные интеллектуалы, такие как Крылов, оставались вне официальной иерархии, их идеи использовались, но не признавались. Это отражало общий кризис советской науки, которая в значительной степени была подчинена интересам партийной элиты. Фурсов также рассматривает влияние Запада на советскую научную мысль. Он показывает, что в 1970-е годы происходил сдвиг в глобальном управлении – финансовый капитал заменил промышленный, что привело к ненужности СССР как противовеса. Советская номенклатура не смогла предвидеть этих изменений, а теоретики вроде Крылова, которые анализировали исторические закономерности, оставались за пределами официальной науки. Автор подчеркивает, что гибель Крылова в 1989 году символично совпала с разрушением социалистического лагеря. Это стало частью процесса демонтажа советской системы, в котором обществоведческая наука играла не последнюю роль, подготавливая идеологическое и научное обоснование для перехода к новой модели управления. Фурсов делает вывод, что позднесоветская наука превратилась в инструмент адаптации элит к будущей капиталистической системе. Развитие клановых структур, подчинение науки бюрократии и интеллектуальное заимствование западных моделей привели к кризису советской мысли, что стало одной из причин ослабления страны перед глобальными изменениями.