Длительность: 00:59:10
Андрей Афанасьев, автор книги «Основа выживания в сети», рассуждает о влиянии гаджетов и цифровых технологий на детей. Он поднимает вопросы, связанные с онлайн-образованием и зависимостью от цифровых устройств. В центре внимания — современные мультфильмы, социальные сети и мессенджеры. Афанасьев подчеркивает важность родительской роли в контроле доступа детей к вредному контенту и установлении правил использования технологий. Книга "Основы выживания в сети. Краткий курс для детей и родителей. Методическое пособие. Афанасьев А.А.": OZON: https://www.ozon.ru/product/osnovy-vyzhivaniya-v-seti-kratkiy-kurs-dlya-detey-i-roditeley-metodicheskoe-posobie-afanasev-a-1145952157/?__rr=1&abt_att=1&origin_referer=yandex.ru Wildberries: https://www.wildberries.ru/catalog/173652291/detail.aspx Книга "Дети интернета, что они смотрят и кто ими управляет (дополненное издание) | Афанасьева А. А.": OZON: https://www.ozon.ru/product/deti-interneta-chto-oni-smotryat-i-kto-imi-upravlyaet-dopolnennoe-izdanie-afanaseva-a-a-519431506/?at=ywtAGMAD6uNw6GOwip5OPKYU1mBp0zF6NNNYNFDzwn5B Wildberries: https://www.wildberries.ru/catalog/26298861/detail.aspx?targetUrl=EX Смотреть видео без цензуры на DeLib.ru: https://delib.ru Boosty: https://boosty.to/den_club Мы в других соцсетях Telegram https: https://t.me/knijnij_den VK https://vk.com/knizhnyjden Дзен https://dzen.ru/knijnij_den Сайт издательства "Наше Завтра" https://nzavtra.ru/ Книжный магазин "День" https://den-magazin.ru/utm/87 Встречи с авторами: https://den-magazin.ru/utm/97 00:11 Введение в тему цивилизации. 00:43 Критика современных российских мультфильмов. 01:35 Личный пример. 02:46 Коммерческая модель современной мультипликации. 04:09 Феномен «Эльзагейт». 05:35 Влияние гаджетов на детей. 07:18 Анализ западных мультфильмов. 09:18 Роль родителей в обсуждении мультфильмов. 09:56 Опасности мессенджеров. 10:37 Введение в тему. 11:13 Особенности Telegram. 11:55 Проблемы Telegram. 12:47 Взаимодействие с правоохранительными органами. 13:25 Опасности для детей. 14:25 Влияние на детей. 16:27 Секретные чаты. 18:43 Роль родителей. 20:51 Законодательные меры. 21:49 Ответственность за дроперство. 21:59 Проблема дроперства. 22:47 Роль банков и мошенников. 24:05 Мошенничество и ответственность. 26:50 Социализация подростков в интернете. 30:41 Последствия раннего доступа к интернету. 32:10 Признаки зависимости у подростков. 33:43 Страх перед правдой. 34:39 Разрыв между поколениями. 36:19 Признаки зависимости. 37:44 Влияние игр на детей. 40:48 Цифровизация образования. 42:43 Проблемы онлайн-образования. 44:41 Итоги онлайн-обучения. 45:13 Онлайн-обучение и его имитация. 46:43 Клиповое мышление и его последствия. 48:31 Проблемы обучения с клиповым мышлением. 51:06 Скептицизм к онлайн-образованию. 52:58 Роль родителей в защите детей от негативного контента. 55:50 Разрыв реальностей между поколениями. 57:13 Влияние гаджетов на детей. 58:11 Необходимость осознания проблемы. 58:11 Завершение. #анимизация #гаджеты #дети #образование #мультфильмы #интернет #зависимость #мошенничество #Цифровизация #родители
Здравствуйте, уважаемые зрители. Сегодня у нас в гостях Андрей Анатольевич Афанасьев, автор вот этой книги «Основа выживания в сети». Андрей Анатольевич, здравствуйте.Здравствуйте. На Западе заметили, что российская анимация для самых маленьких направлена на воспитание патриотизма детей уже с двух-трех лет. А на что направлены западные мультфильмы, и насколько они вообще опасны? Может, это преувеличено нами, взрослыми? Ну, я, честно говоря, не знаю, что смотрели эти западные журналисты, какие наши анимультфильмы смотрели. Ну, нынешние. «Синий трактор», например. Ужасные. Каждый раз, когда вы произносим это два слова «Синий трактор», у каждого в голове звучит вот эта… Песня. Ужасная, ничем не вымываемая из головы песня. Ну, я не знаю, возможно, какие-то хорошие мультфильмы у нас есть, я это не исключаю, хотя я их, честно говоря, не видел. Потому что то, что у нас показывают по таким каналам, как «Карусель», я обычно называю не мультфильмом, а мультфильмосодержащий продукт.Нет, а что у нас там есть? Маша, которая мучает медведя. Которую мучает медведи, да. Смешарики эти, там, не понятно. Вот из мультфильмов, из наших, действительно, которые мне нравятся, которые я, дочки, там, смотрим с ней, это, наверное, смешарики и фиксики. Все остальное под очень большим вопросом. То есть, да, у нас есть какие-то фильмы там, относительно неплохие, но вот возьмем мультфильмы про богатыри, вот эти, да, серия фильмов там. Вроде бы все хорошо. С говорящим конем. Да, с говорящим конем, да. Вроде бы все про богатыри, вроде бы богатыри, вроде бы да. Но я могу сказать просто эпизоды своей жизни. У меня дочки на тот момент где-то три-четыре года было. Мы щелкаем каналы. И вот попадается, там, этот, значит, мультфильм. Алеша Попович, там, или что-то. Я не помню, что происходило в этом моменте на экране. Она, естественно, оставь ее, ну ладно, там, минут пять смотрит. Я не помню, что Алеша Попович в этот момент делал, но она так сидела и произнесла всего одну фразу.Дебил. Я когда посмотрел, что происходит на экране, я сначала хотел поругать, а потом, когда увидел, что происходит на экране, я понял, что мне нечем бы ей возразить. Не знаю, откуда она услышала это слово.Вообще-то знаю. Но мне нечего было возразить, потому что, действительно, образ богатарей, ну, честно говоря, хотелось бы немножко получше, наверное. Ну да. Особенно там у них один выбил.Ну есть, да-да, вот про которого она как раз не сказала. То есть какие-то хорошие тенденции есть, но в целом мы возьмем взять простоквашенную новую. А я не смотрел, кстати. И правильно. Я тоже, честно говоря, я смотрел одну серию, но мне периодически в комментариях присылают очередные примеры, потому что там из того, что я знаю, там, значит, шарик зависимый от социальных сетей, значит, дядя Федор со смартфоном постоянно, реклама Кандинского, реклама какой-то бурдерной, то есть вот это все сейчас там напичка. Ну и я помню, когда этот фильм только вышел, вот новая серия «Смешали». Его Сберг, по-моему, тогда Сберг купил на «Союз Мультфильм». И они наслесарили там чуть ли не под сотню серий. И там, значит, первая, я помню, первая серия, условно говоря, миллион там просмотров, ну потому что хайп, действительно, интересно. Я сам был среди этого миллиона. Вторая серия, там уже что-то сто тысяч просмотров. Если мы возьмем старое простоквашеное, его снимали на протяжении какого периода? Там одну серию снимали, по-моему, два-три года. И это было, каждая серия, это была абсолютная шедевра, фраза из которой, там мы до сих пор используем какие-то, да. То есть сейчас, к сожалению, иная коммерческая модель мультипликации. Сейчас вся мультипликация, она коммерческая. И задача производителя какая? Чтобы ребенок просто тупо залипал. И сейчас все в принципе такое. Но если мы посмотрим то, что дети смотрят, дети в основном сейчас смотрят что? То есть это какие-то мультики, где они идут просто один за другим. И это короткие, короткий жвачный формат. На западе есть такой феномен Эльза Гейт. То есть это он был несколько лет назад, когда там общественники и родители обнаружили, что на ютубе стало какое-то неимоверное количество вот этого медиашлака, то есть коротких каких-то идиотских совершенно роликов, в которых использовались просто узнаваемым детьми персонажа. Почему? Называется Эльза Гейт в честь Эльзы. Как раз тогда вышел этот мультфильм, Холодное сердце, главная героиня. И с ее образом было очень много коротких этих мультиков. Мультики это были отвратительные. То есть это были какие-то самоделки, которые делали где-то в подвалах там. Но дети смотрели естественно. То есть если мы посмотрим вот этот Эльза Гейт контент, то что дети смотрят, то там будут просмотры, там такое количество просмотров. Вы никогда в интернете не видели ничего, чтобы превышало вот это. То есть это просто миллионы. А почему опять же так? Потому что, к сожалению, родителей, которые доверяют воспитанию ребенка планшету, сейчас-то во всем мире критически много. То есть многие родители используют планшет с мультиками как что? Как домашний транквилизатор. То есть суммули ребенку, все, он выключился, он сидит там, втыкает, что-то там смотрит, все, отлично, классно. Мы в общественном транспорте, в поликлиниках мы это все видим. Когда ребенок еще в коляске, он еще говорить не умеет, он еще ничего делать не умеет, ходить не умеет, а планшет у него уже лучший друг, он круче мамы. То есть опять же... Мама же не поет синий трактор. Мама не поет синий трактор, она так не развлекает, она так не умеет. Опять же, все, многие родители умеляют свой, слушайте, он меня писать, читать ничего не умеет, а вот планшет дам, он там все в телефоне понимает.Так дело в том, что все эти приложения, они изначально адаптированы под детей, то есть на детскую психику, на детское восприятие. Поэтому то, что дети там легко вот их пользуются, тут никакой магии нет, тут не нужно ничего уметь, чтобы этим пользоваться. Но многие родители этого не понимают, и дети просто получают мощнейшую экранную зависимость. Вот в этом возрасте, то есть это просто, ну, можно сказать, такая гаджетная кратизация. А потом стоит один раз дать, забрать-то тяжело. Да, отнять. Забрать-то тяжело.Опять же, родителям, я вот всегда говорю, стоит задуматься о такой вещи, как, ну, про вред зрению там, и всему основному. Это, я думаю, и так очевидно. То есть у нас, кстати, Россия уже входит в тройку стран с самым плохим зрением. Мы на третьем месте находимся. Первое место Япония, вторая Южная Корея, третья Россия. Это дети с самым плохим зрением. То есть мы уже до такого докатились. Но опять же, простой пример, я вот, все родители, я думаю, поймут, вот так вспомним. Если мы вспомним, вот мы в школе учили, сколько у нас было одноклассников в очках. Я вот сел, задумался. Ну, вот я помню, на весь поток, на четыре класса один. Вот у меня один. Вот, то же самое. Сейчас, я вот как-то с детьми ехал, у меня трое детей, то есть мы разные классы. То есть задумались с этим вопросом. Мне вначале они цифры называют. Ну, у них где-то треть. Треть, половина. То есть сейчас это абсолютно. А из-за чего? Ну, автоальмологи однозначный ответ дают. Из-за чего? Из-за гаджетов. Ну, по нашим мультикам-то понятно.А про западные мультики. Я больше, наверное, даже про полнометражные. Что у нас там? Из последнего, не знаю, что выходило. Да, тот же головоломка, по-моему, часть вторая. Ну, если смотрели головоломку.Смотрели, смотрели. Да, тот же холодное сердце, которое приводили в пример. Они-то учат чему-то хорошему или нет? Да, сложно сказать. Какие-то учат, какие-то не учат. Но у них все равно весь их мир, вся их модель поведения, она же вшита всегда во все кино, во все фильмы, за все сериалы, во всю мультпродукцию. Особенно в Netflix в этом преуспел. Любой фильм Netflix, это прям западная вся повестка. Вот она прям по пунктам расшитая. То же самое, наверное, и в западном кино. То есть, опять же, возьмем Дисней. Есть какие-то мультфильмы, которые... То есть, каждый возьмем мультфильм, там не делают так, что вот это абсолютно плохой, а это абсолютно хороший. Везде это какой-то плохой, в котором есть что-то хорошее. Это какой-то хороший, в котором есть что-то плохое. Вот мультфильмы, что последнее Диснеевское смотрели. Райли «Последний дракон» есть такой. Ну, Диснеевский мультфильм, хороший, красивый, все. Вроде бы все там хорошо, но там вот эта тема «сильные девочки, слабые мальчики».Это сейчас вообще везде. Вот любой Диснеевский фильм возьмем. То есть, вот это смешение, как они называют, гендерных, ну, гендерные, мне слова не нравятся, смешение половых ролей. То есть, замещение вот это идет. И это у них везде. Это мелочи. То есть, это они же там ненархотики употребляют. Это вроде мелочь. Тут одна мелочь, тут другая мелочь, тут третья мелочь. И в купе оно дает некое уже другое представление от жизни, которое очень заразительно. И как оно потом выстрелит, ну, никто не знает. Я не считаю, что этим надо там всю западное запретить. Не в коем случае. Наоборот, я считаю, вот, родителям надо как? Вместе смотреть и комментировать. То есть, смотрю, да, хороший фильм, красивый, да. А почему здесь героиня так сказала, а почему герой так сказал, а почему вот у них вот так, а не вот так. То есть, понимаешь? И вот еще родители должны понимать.Родители должны понимать. То есть, надо все комментировать. Иногда, может быть, будет даже полезно посмотреть какой-нибудь плохой фильм. Ну, там, не знаю, даже не то, что плохой, но посмотреть, не знаю, что у нас там, где этот Брюс Уиллис на землю-то спасает, как его? Армагеддон. Посмотрите, сказать, а почему русский космонавт показан алкашом в ушанке. То есть, посмотрите, то есть, а, между прочим, у нас там, мы первые там, значит, в космос полетели такое, ну вот, им же надо показать нас вот так. То есть, это надо прокомментировать, сказать, да. То есть, в этом плане смотреть-то много, что можно. Важно это все комментировать. Важно еще работать с родителями. Ну, это да. Потому что родители кормят этими сериалами, в которые повестка отрабатывается. Многие родители сами на этом и живут. Часто стали фиксировать, как подростков вербуют через телеграммы другие мессенджеры для терроризма, сепаратизма и так далее. Насколько опасна такая структура влияния через мессенджеры, как родители могут распознать подобные угрозы? Какие трюки использовать деструктивные группы в мессенджерах и чатах, о которых мы не знаем? Что важнее? Беседа с ребенком или мониторинг его активности? И то, и другое. Но опять же, тут вот надо более конкретно, у нас принято всегда как говорить, что вот социальные сети, да, мессенджеры. Будем говорить конкретно телеграмм.Я о нем и сказал. Это три мессенджера. Теперь, кстати, по-моему, какой-то государственный мессенджер.СМАКС запускают. По нему пока мало известно, поэтому как-то его комментировать не буду. Но из-за того, что известно, мне не очень хорошо там все похоже. Но это ладно, появится больше по него информации, может как-то его обсудим. По поводу телеграмм. По поводу телеграммы известно уже очень много.У нас очень давно, я могу сказать, что все зло сейчас, словно говоря, в телеграмме. Изначально этот мессенджер создавался в принципе как легализованный darknet. То есть опять же, это мессенджер, в котором есть весь, который функционально заточен именно под преступника. То есть там самоуничтожающееся сообщение, секретные чаты, возможность там скрыть аккаунт. То есть там много таких возможностей, которых в принципе раньше не было. Потом от него многие начали перехватывать вот эти функционалы. Но первым от всего это появлялось в телеграмме. И политика телеграмма, опять же, вот когда, я помню, когда это здорово, вот эта ситуация случилась, французские полиции, французская полиция его арестовала. Я помню, я так смотрю и там перечисляю, что ему французские, какая полиция определяет, что он там, что телеграмм занимался скрытием. Там работала вся наркоторговля, все педофилы. Я так смотрю на это, думаю, Господи, это то, о чем я уже второй-третий год говорю. Почему это озвучивает не наша какая-нибудь служба, а французские следователи. Ну что, действительно так.Ну понятно, что его пришучили не из-за этого. Там у них понятно, что свои там политические там какие-то идеи. Но тем не менее, все, что о нем было сказано, это так и есть. То есть весь Даркнет сейчас там, сейчас людям не надо в Даркнет ходить. Зачем? Телеграмм есть. Террариизм, экстремизм. Я могу сказать, я не буду ж назвать названия. Группа, которая вербует там, воевать за ВСУ, они открыто работают в телеграмме. Там 200-300 тысяч подписчиков, ничего не блокируют. И, кстати, когда была вот эта ситуация, когда Дурова-то прищучили, он в качестве отмазки сказал, что вот у нас, говорит, есть такой бот специальный. То есть мы взаимодействуем с правоохранителем многим. У нас есть специальный бот, назвал, как он называется. Вы можете вбить в этом боте название своей стороны, и он выдаст вам, сколько было судебных разбирателей, сколько мы выдавали полиции, значит, пользователей, и так далее. Я не поленился на шоу. Бот вбил Российская Федерация. Ноль. Ноль. По нулям. То есть он не взаимодействует, в принципе, с правоохранителями. Все это знают, поэтому все сейчас там. И дети сейчас все там. А что такое? Вот я вот группу в телеграмме веду. У меня небольшая группа там, сколько? 7 тысяч подписчиков. Вот я каждый день ботов по пять удаляю. Это либо наркоботы, либо боты с пропагандой порнографии, либо в какие-то каналы, либо какой-то левый заработок, либо там скамеры, либо эти дроперы. То есть там просто... Это у меня небольшая группа, и их невозможно избавиться. Панишь одних, приходят 10 других. И так у всех, в принципе. То есть это, в принципе, легализованный darknet. Такой абсолютно рукотворный. Поэтому для детей эта платформа должна быть абсолютно закрыта. То есть он должен быть строго 18+. Почему его государство наше терпит до сих пор, я, честно говоря, не знаю. Это мы не знаем, но тем менее. То есть ситуация абсолютно ненормальная. Я не говорю, что его надо заблокировать, но его надо принуждать. Принуждать к порядку, потому что то, что сейчас там происходит, это абсолютно ненормально. И дети, попадая в эту среду, они этой темы очень быстро просаливаются. Потому что я сразу скажу, что самое поганое место в интернете, которое только есть, самое худшее, это там не какие-то там в darknet сайты. Это детские чаты.Причем вот эти неподростковые. То есть я не говорю про старшеклассники, там они такое даже не занимаются. Вот. Пятый, шестой, третий, там первый класс. Вот. Первый школьный. Конечно. На начало первого класса ни у кого ничего нету в телефоне. Там игры какие-то. К концу первого класса у всех уже телеграмчик. Значит, мессенджер и все остатки телеграм. ВК. Но ВК у нас принудительный, поэтому понятно его. Там школу заставляет ставить. ВК мессенджер вместе со сферами. Но это еще ладно.У них у всех телеграм. То есть в ВК молодежи сейчас не особо интересны. Они его считают, дословно процитируют, совком и обязаловкой. Потому что в общем-то они правы. То есть как школа принуждала весь прошлый год детей к сферам, это войдет в историю. Это первый в мире принудительная социальная сеть. Естественно, молодежи это не очень нравятся. ВК, конечно, сделали большую глупость, что поступили именно так. Потому что для молодежи это теперь они сами себя заклеймили, как вот то, что я сказал. И молодежь сейчас где? Она вся в телеграме. А там дело в том, что раньше мы как говорили, вот я вот в книжке опять же дети интернета писал, там воронки вовлечения, массовые группы широкого охвата. Ну это в ВК все было. Вот большая группа миллиона, она в легкой форме дает. Там потом переходят там уже в тематическую группу. Там пожестче контент, ну еще открыто, там уже 100 тысяч.А дальше там закрытая группа, там пускай 30 тысяч, ну уже конкретно. Дальше там уже закрытый чат и все там уже без ограничений. Сейчас вот этого всего, сейчас сразу вниз, сразу вот они на дно уходят. Потому что все эти чаты, они не мониторятся, их невозможно понять сколько. То есть в телеграме ведь дети создают чаты, но вот они как? Между собой создали чат, его через поиск не пробить, его не найти. То есть это секретный чат. И таких чат, их миллионы. Это миллионы чатов реальные. То есть что в них происходит? Ну мне родители периодически присылают. То есть они, особенно в начальной школе, они просто приходят в шок, в ужас, когда начинают это все смотреть, о чем там дети пишут. Причем в разных регионах ситуация абсолютно одинаковая. То есть это всегда мат, это травля, это пошлятина какая-то, это форнография. То есть то, на чем можно выделиться. То есть попали дети там первый, второй, третий класс, появляется человек один, там создали чатик. Ну как? Надо выделиться. Как в этом возрасте выделиться? А вот я сейчас из черноты принесу вам что-нибудь такое показать. И начинается.То есть один заразил, другие подхватили. Ну да, вряд ли будут примеры лишать большей патематики. Да, то есть и это причем везде. То есть во всех примерах, я массу примеров этих знаю. Я новую книгу пишу, там все это будет. Потому что ситуация на самом деле страшная. То есть ребенок попадает в своеобразную банку с рассолом. Вот когда он выходит в интернет, входит в закрыто-анонимное общение, вот есть такая хорошая аналогия. Представляете, банку с рассолом, окурцы лишат.И вот если взять один хороший, не соленый гурец, кинуть в эту банку, он рано или поздно все равно станет соленым, чтобы он при этом не думал. Так же дети, оказываясь в этой среде, в закрытой среде, где нет взрослых, то есть это же абсолютно закрытое общение, они просаливаются вот этой темой. То есть сначала были нормальные, год-полгода прошел, все, ребенка не узнает, что почему. Вот оказался в этой среде. И самое главное, что занозу вот эту из головы потом вытащить очень тяжело. То есть родители сами пишут, что потом, даже когда уже выводят из этих чатов, из закрытого общения, плюс там со время сначала они общаются между собой, вот эту чернуху, а дальше-то они уходят дальше. То есть приходят другие люди в эти чаты, они сами уходят в другие группы. И дальше идет вот это массовое заражение, которое никто до сих пор не может измерить. Мы видим только последствия. Последствия ужасные, то есть я знаю эти истории, но детей, еще раз говорю, в телеграмме быть принципиально не должно. То есть родителям-то что делать? Вот это объяснять. Телеграмму выбрасывать? Нет, ну опять же, мы говорим младшестку. Понятно, что когда там 16-17 лет, там уже, наверное, сложно о чем-то говорить.Да, это ладно, это отдельная история. Мы сейчас говорим, хотя бы начальная школа возьмем, хотя бы этот период. Да, не должно быть. То есть жесткий запрет. То есть родители должны просто объяснить простую вещь. Ребенку сказать, что мы тебя любим, мы о тебе заботимся. Мы понимаем, как устроена наша жизнь. Мы же тебе объясняем, почему дорогу нельзя там переходить на кассу, почему там ночью нельзя одному гулять. То есть мы тебе хотим объяснить, что происходит в интернете. Для этого опять же, вот для чего я книги там пишу, чтобы родители могли аргументированно провести какой-то разговор с ребенком. Потому что ведь парадокс ситуации. Вот родители много о чем с детьми говорят. Вот почему там собак нельзя на улице подходить, к людям незнакомым нельзя подходить. Родители же могут это объяснить? Могут, они это объясняют. Классно, интересно, с красивыми примерами из жизни. И дети им всегда верят, потому что видно, что человек владеет вопросом, нормально объясняет. А с интернетом такого не происходит. Потому что не владеет. Не владеет, потому что да. А дети это видят и чувствуют.То есть мама, а почему нельзя мне телеграмм? Потому что я сказал. А почему ты так сказал? Потому что это плохо. Именно смысл этих книг в том, чтобы родители понимали, могли на одном языке. При этом вот эта иллюзия, что якобы дети-то в этом разбираются лучше нас. Это опять же главное заблуждение родителей. Я работаю с детьми, провожу встречи. Они не являются какими-то супер специалистами в интернете. Они не знают очень много базовых вещей, элементарных вещей по безопасности. Им потому что это никто не учит. Им это никто не в школах. Этого не объясняют.Как раз таки вот в Госдуме внесен законопроект, посвященный профилактике детских киберпреступлений. Мошенничество, верловка, дроперство. Да, цель обучить школьников критическому мышлению и ответственностью онлайн. Вот как раз таки об этом обучении и вы говорили неоднократно. Цифровой обуже такой, некий для детей, что может быть включен в первую очередь. И вообще, возможно ли на государственном уровне это все протолкнуть? Это нужно делать, но опять же тут получается конфликт интересов. То есть с одной стороны, что такое шизофрения? Это расстояние расщепленного сознания. То есть человек хочет и направо и налево пойти. Вот что государство сейчас говорит? Давайте вводить детей из социальных сетей, объяснять, что это плохо, рассказывать. Но при этом процент регистрации на сферами должен быть 100-процентный. Как это сочетается у них? То есть они с первого класса загоняют детей в социальные сети, то есть в такую сферу мы в принципе уже делали передачу. То есть это тот же самый ВК. Самая грязная в мире социальная сеть по количеству деструктива. То есть ее даже сравнить просто не с чем. Государство что говорит? Давайте ужесточим ответственность за дропперство. Давайте с четырнадцати лет сделаем. Давайте там закладчиков с четырнадцати лет сделаем. Слушайте, а вы детям-то объясни. У нас аудитория даже, не вся знаешь, что такое дроппер и закладчик. Я детям, я же с детьми провожу встречу, я помню, в 9 класс, 10.Рассказываю, рассказываю. Они, кстати, им интересно. Им эти темы интересны, потому что никто им не рассказывает. Я говорю, так, я понял, что что-то так я рассказываю. Понимаю. Вы знаете такие дропперы? Нет. Вот, пожалуйста, приехали. Это было месяца-два назад. То есть у нас говорят, давайте за дропперство сейчас, скажите, с четырнадцати лет хотя бы уже. А дети не знают, что это такое. Потому что в школах им это не объясняют. Родители это не объясняют, потому что не знают. Ну, сейчас просто, ну сейчас такое время, что приходится разбираться в этом во всем. Где обычному нормальному человеку взять столько времени? То есть государство оно должно вообще защищать детей. То есть дропперов не должно быть.Опять же, откуда проблема появилась с дропперства? Вот говорят, виноваты родители, виноваты дети, там давайте сажать, наказывать. А дропперство это вообще-то связано с банковскими картами, в первую очередь. А вы на банке обратите внимание, почему они с четырнадцать лет детям карточки дают? Хороший вопрос. Так его никто не задает этот вопрос. К банкам вообще никаких вопросов нет. То есть они же еще как делают многие банки? А ты в четырнадцать лет без мамы прийди, карточку получи. А друга приведешь, еще мы тебе денег дадим. Да, да, так и есть. А тут у ребенка телеграмм, а какая ситуация с ботами я проводил? Нет, по пять, по десять их в день баню. Вот ребенку. Хочешь заработать? У тебя есть карточка? Хочешь протестировать новый банковский продукт? Хочешь участвовать, быть администратором лотереи? Десятка в день. Классно. А что надо делать? Ну там, конечно, никто не заплатит, реклама такая. А что делать? Да вот мы тебе деньги переводим, а ты другим переводишь. И нам дай свою карту погонять на время. Дай эквизит. Сделаешь, мы тебе деньги платим. А это законно? Да, конечно, законно. Все, и пожалуйста. И ребенок начинает это делать, а это все уголовная статья. Дети это знают. Нет, им кто-то это рассказывает. Нет, в школах это не рассказывают. Хотя вот это рассказать это буквально десять минут. Десять минут на общество знаний, на классном часу, на разговорах о важном.Вот много где есть время про это рассказать. Не рассказывают. Но ответственность уже говорят, давайте сделаем как со взрослым. А с банком спроса никакого. Хотя они вообще-то в этом заинтересованы. Ну и возьмем даже тему мошенничества. У нас в день сейчас совершается последняя информация. Двадцать миллионов вербовочных и мошенничественных банков. Двадцать миллионов.Вот у нас есть прекрасные сотовые операторы. У нас есть Ростеликом. У нас есть Роскомнадзор.Притом они знают, что звонят. Они это совсем не видят. Звонят мошенники, потому что у меня пишут, что возможно мошенники звонят. Так сделайте так, чтобы они мне не звонят. Зачем вы мне об этом говорить? А вдруг нет, да? А я допустим, ну вот я, человек простой, я скажу, как я это вижу. У нас сейчас банк в основном, проблема-то в чем? То есть, если у человека есть деньги, они у него, понятно, украдут. Но беда в том, что если у человека и нет денег, они у него все равно украдут. Потому что любая карточка, любое приложение сейчас. Мы вам одобрили 300 тысяч кредита. Идите нафиг, я не хотел, вы меня спросили. И мошенник, если взламывает любой там аккаунт человека, ему сразу берет на него кредит, снимает деньги, человек еще должен остается. То есть, даже если на счету 0, сейчас это не проблема. Банки вот это совсем не знают. А для них это опять же. Сейчас у нас какая банковская ставка? 20? Ну а в банках 25 процентов. То есть, сейчас ни один дурак не пойдет брать деньги наличкой за такие проценты. А мошенники что делают? Они делают план банкам. То есть, вы хотите сказать, что банки заинтересованы. А как они могут быть не заинтересованы? Так никто за такие проценты кредиты не брать. А так мошенники пришли, за человека взяли кредит, который человек кому будет выплачивать банку с этими процентами. То есть, они сделали им план фактически. Я вижу вот как бы в этом причину.Почему это явление никуда не пропадает. Может какая-то другая причина есть. Мне кажется, это самое очевидное. Опять же сотовые операторы. Они сейчас тоже сильно теряют трафик. Потому что люди в мессенджерах больше созваниваются. Для них это деньги. Они вот эти мошенники, вербовочные, что они видят, они видят. Но для них это деньги, это трафик. Они же сим-карты оплачивают, оплачивают. Ну и все, какая разница. Пусть звонят. Пусть людей разводят, банкам помогают. То есть, у нас вот проблема. А спрос с кого? Спрос детей. Мама виновата, что ребенок без нее пошел, оформил карты в 14 лет и работал на мошенников. Надо наказать маму и наказать ребенка. А вот с этих совсем сотовых операторов, с банков мы спрашивать не будем. Потому что это же уважаемые люди. Их надо понимать. Вот так. Андрей Анатольевич, расскажите об альтернативной реальности подростка в интернете.Сколько родителей вообще понимают о ней? Есть такая же вещь, как социализация. Вот про нее модно сейчас много говорить. И всегда были какие социализирующие факторы? Двор, семья и школа.Вот. И там пропорционально они как-то распределялись. У кого-то больше двор, у кого-то больше семья, у кого-то школа. По-разному. Но всегда, опять же, как говорили в народе, от осинки не родятся апельсинки. Какая семья? Такой, значит, примерный ребенок. Сейчас все вообще не так. Вот сейчас, опять же, КДН любые, кто работает по этой теме, подтвердят, что сейчас масса ситуаций, когда нормальные абсолютно родители, адекватные, умные, воспитанные, а вот ребенок просто залез туда, что там стал ни на что не похож. Как это так происходит? Ну вот, опять же, была статистика, медиаскоп. Я на них периодически смотрю. То есть, они такие интересные доклады по интернету делали.Вот последний доклад у них был медиапотребление детей. Сколько дети проводят в сети. Ну и до этого такие цифры были. Но вот у них там семь-восемь часов в день в среднем. Но ключевое даже не это.Ключевой возраст. Раньше эти исследования начинались в шести лет. То есть, принято было считать, что в шесть лет там 50 процентов. Последние исследования с четырех лет. С четыре года там сколько-то 60 или 80 процентов все время в сети дети. То есть, они уже с четырех лет начали считать. То есть, ребенок рождается, мама ему сует цифровую соску. Дальше что происходит? Дальше происходит социализация.То есть, для ребенка ведь в принципе не существует такого понятия, как развлекательный контент. То есть, весь контент, который ребенок потребляет, он для него обучающий. Он что видит, тому и обучается. Его мозг иначе не может функционировать. И вот ему дает она это устройство. А дальше происходит что? Есть в живой природе такой эффект, как импринтинг. То есть, утенок рождается, он ходит за мамой-уткой, все за ней повторяет. Вот эти глубинные синаптические связи. Все, он на всю жизнь утка. Он там ничего не изменится. Если вот этот утенок родился, рядом с ним поставить собаку. Такие примеры есть. Их много. На ютубе есть эти видео. Он остается, конечно, уткой, когда вырастают утки, но со всеми впадками собаки. Изменить это невозможно никак, потому что это глубинные синаптические связи, которые сформировались. В принципе, они на всю жизнь с человеком. Тоже самое дети Маугли. То есть, такие дети были всегда, их находили. Самое большое, чему их смогли научить, держать ложку. То есть, людьми они так и не стали, потому что в детстве вот этот ключевой момент жизни, когда закладывается в нас все. Они не видят человеческих моделей поведения. Что делают родители? Ребенок родился, плачет, орет, мешает. Как его успокоить? Цифровая соска. Сунули гаджет в коляску. Помогло. Второй сунули, помогло. Третий помогло. Все. И процесс пошел, все хорошо. Дальше что происходит? Вот у него медиапотребление. Это занимает основную часть его жизни. У него идет настройка всей его системы, под нашу реальность. У него все уголы чувства. Идет такая первичная калибровка под нашу реальность.С зрения, слух, обаяние. И он получает это устройство. Чем современные смартфон отличаются от смартфона? Пятидесятилетней данность. Да то же самое. Разница в чем? Ярче экран. Ярче, сочнее цвета. И у него все его рецепторы выстраиваются под яркую, сочную, развлекательную, интересную, классную картинку. А тут, когда мама забирает этот смартфон, у него весь мир как в тумане. Потому что у него восприятие все выстроено под это устройство. И дальше что происходит? Это устройство его развлекает. Оно дарит ему эмоции правильные, хорошие, положительные, которые его радуют. Ему от него классно. Оно питается его дофамином. А мама в этой ситуации для него кто? Она зарядка для устройства. Обслуживающий персонал. А настоящая-то мама его вот. И дальше происходит трагедия.Потом он вырастает, этот утенок, который идет за этой собакой. Его мама это смартфон. Он ее вот так воспринимает. А потом мама осознает это все лет в десять. И идет его к психологу. И говорит, подчините ко мне моего ребенка. У него, кажется, зависимость. Какая у него зависимость? У него независимость уже.У него это тоже часть его. И дальше происходит что? А дальше вот это устройство начинает его формировать по своему образу и подобию. Это тема контента. Это уже, конечно, отдельное устройство.Но дело в том, что оно, чем раньше это происходит, тем больше последствия. Поэтому, опять же, возрастные ограничения не просто так. Я считаю, что там до 14-16 лет свободного доступа в интернете не должно быть. Домашний сценарий компьютер, пожалуйста, зашел, посмотрел, что-то там, скачал. Это, ладно, это другое. Свой запороленный смартфон с круглосуточным доступом в интернет, это совсем другая история. Это уже полное погружение в этот мир, который его сформирует. Какие тренды там будут, такой ребенок и будет. Есть, конечно, дети там. Это не абсолютное зло, конечно. Есть дети, которые это понимают, которые как-то от этого абстрадируются. Но в целом, как бы, последствия вот такие. Какие ключевые сигналы, перегрузки или зависимости вы замечаете у подростков и как родители могут вовремя среагировать на это? Сигналы какие? То есть, опять же, это с нехимическими зависимостими сложнее. С химическими все проще. Человек бухает, его видно. Он может даже ничего не говорить, все понятно. Хотя по нашей предыдущей передаче, где Вейпу курили, там не все так однозначно. Там, кстати, тоже уже не так однозначно. То есть, там видно, тут не видно. То есть, тут человек может быть... Причем, у нас же нехимические зависимости ключевые. Они социально одобряемые. То есть, в основном. То есть, если человек зависим от социальных сетей или компьютерных игр, ему не относится же так, как к алкоголику или к наркоману. То есть, ну да, зависим, подумаешь, я тоже там играю, что-то там. То есть, это, во-первых, это социально одобряемое поведение. Потом, про это известно очень мало. Вернее, как, на Западе известно очень много, у нас известно очень мало.Я сейчас новую книгу как раз про это заканчиваю. Там в основном будут то, что я нашел, то, что цитаты там какие-то. Это будет в основном из западного мира, потому что у нас про это практически ничего не пишут. А то, что есть у них, у нас это непопулярно. Эти книги, я вот, все книги, которые я покупал, они были там последние или предпоследние. Их, и они не стоили ни больших денег, потому что они не популярны, хотя книги хорошие. То есть, у нас... А почему так? Я перебью. Потому что, ну, не интересно, не интересуются. Я не знаю, видимо, видимо, не хотят, не интересуются, а может и боятся. Потому что ведь это же страшно. То есть, страшно узнать. Вот, представьтесь, на месте родителей, которые, вот сейчас они суммали ребенку в три года смартфон, а сейчас ему там 10 лет, и они видят, что с ним происходит что-то страшное. И они сейчас понимают, мы сейчас вот эту книгу купим. А там напишет, что мы виноваты. А там напишет, что мы виноваты. А это действительно так. А нам лучше этого не знать.Мне кажется, вот больше вот в этом. И опять же, я по своей вот этой идее, я вроде бы рассказываю, то, что там езжу, выступаю, там книги какие-то. Я рассказываю об этих вещах. Вроде бы они, с одной стороны, касаются всех. Но я не могу сказать, что там я как-то особо сильно востребован, потому что мне кажется ключевой вот это. Люди, ну, боятся услышать вот эту нехорошую правду. Она действительно нехорошая, она пугающая. Но опять же, я считаю, чего-то прям, человеческий мозг, все-таки он гибкий. Он и не такое проходил. Я думаю, все как-то можно выкохчевать, если есть очень сильно захотеть. Если объяснить, опять же. И вот следующую книгу, которую я вот сейчас уже практически дописал, она будет, у нее главная цель будет именно подготовить родителя к разговору с ребенком. То есть дать вот эту аргументацию, чтобы ребенку объяснить, что с ним происходит не так.Потому что разрыв реальности очень большой. То есть дети не понимают родителей, это нормально.А родители не понимают детей. Так, в принципе, это всегда было, но сейчас вот эта цифровая эпоха, она этот разрыв увеличила. Простой пример. Я детям иногда рассказываю на встречах про тему социализации. Вот я первый раз такой эксперимент сделал. Все там шестиклассники были, а у меня такая презентация там, число Домбара, то есть количество социальных связей, как социальные сети нас разобщают, так делают. Я говорю, слушайте, вот как думаете, делают ли социальные сети людей социальными? Сидит шестой класс хором практически. Нет. Опа, вот это да. Вообще-то да, а как, как вы так это? Ну, я вам тут сейчас доказывать что-то хотел, а вы мне... А что там доказывать? Нам гулять не с кем.Сейчас все футбольные поля по всей стране заросли травой. Когда вы последний раз видели ребенка, который залазит на дерево или на гараж, гуляющий? На дерево или на гараж, не знаю, в детстве, наверное.Вот, и я когда-то на него залазил. То есть, действительно, сейчас и дети как-то, ну, каким-то внутренним чувством, они понимают, что происходит что-то не то, они это понимают, они это чувствуют, но им никто не может это сформулировать, что именно не то. По каким признакам родителям надо это чувствовать? То есть, что когда просто вот ребенок все время тратит... Ну, зависимость, она как, что химическая, что не химическая, не, больше она не химическая, определяется как. Вот есть наше время, есть там наши занятия, обязанности, там увлечения. Мы вот живем свою жизнь, чем-то занимаемся. Вдруг к нам, в нашу жизнь врывается нечто. Социальная сеть, компьютерная игра, там какие-то еще там увлечения. И вот что происходит дальше? Надо за этим внимательно смотреть. То есть, вот это наше новое увлечение, оно начинает красть время у наших основных дел и обязанностей. Если начинает чуть-чуть красть, ну это, наверное, просто там увлечение. Да, если чуть-чуть больше, это уже, наверное, какое-то такое нехорошее пристрастие. А если вот эта деятельность замещает все остальное, что мне уже ни учебы не надо, мне и друзьям не интересно, мне и там хобби мое уже забросил, а вот это только это, то это уже зависимость. Вот это уже зависимость, а зависимость, она всегда с отрицательной коннотацией. То есть, нельзя сказать, что у человека зависимость там от музыки, допустим, или от искусства. То есть, так не говорят. То есть, зависимость, это всегда имеет в виду, что что-то плохое. Ну да. И вот эти цифровые зависимости, они, в принципе, все создаются зеленомеренно. То есть, если мы возьмем компьютерные игры, почему дети от них зависимы? Потому что там используются, так называемые, адективные игровые механики, которые формируют вот эту зависимость зеленомеренно. То есть, раньше, опять же, у нас в детстве тоже игры были. Dendy, Sega, зависимых-то не было. Да, не было. Парадокс. А ведь, если мы возьмем современную какую-нибудь мобильную донатную помойку, там какую-нибудь, она же выглядит, все гитаполучшие игры были. То есть, они, не сказать, что какие-то супер-пупер игры стали, но посмотреть на Roblox и Minecraft, это же вырви глаз, это невозможно сделать. Ужасно. Мы, я помню, в детстве там что-то играли, там новый игровой шаг. Первый вопрос, а как графика там? То есть, покрасивее хотелось красоты. Квадратная. Ну, квадратная, ну все, была покрасивее квадратная, вайта, похуже квадратная, вайта прям вообще хорошая. Всегда хотелось красоты. А с современным детям им красоты не хочется. Вот парадокс. То есть, Minecraft, Roblox, причем Roblox, это у них сейчас тоже разделение. То есть, если я начинаю про Roblox рассказывать младшей школе, у них все, у них глаза интересны, старшеклассников они, а что это такое за фигня? Это вообще, это чисто вот для детей. При этом Roblox, там используются все азартные игровые механики, то есть, лутбоксы, донаты, там все это есть. То есть, дети туда донатят. Вернее, лутбокс, я, честно говоря, не помню. Там же принцип какой, Roblox, это не одна игра, это сотни тысяч, там миллионы игр, которые делают сайты. Конструктор для игр, в общем-то. Конструктор для игр. Есть же даже, по-моему, курсы для программирования Roblox. Да-да, то есть, и там чего только нет. То есть, там может сценарий быть абсолютно любой. Их даже запоминать и разбирать смысла нет, потому что их миллионы. Но дети туда уходят, и они начинают донатиться. И я вот когда с детьми говорю, особенно младшие классы, у них сейчас другое игровое сознание абсолютно. То есть, если для меня, я много во что играл, я как привык, я хочу во что-то играть, я это скачаю бесплатно. Ну или куплю у пиратов там за 100 рублей, не знаю. Все моему нутро сопротивляется за это что-то там. Это же игра, просто. Как за нее деньги может быть. Ну а как бы, мы вот такие, вот наше поколение. У современных детей, вот которых сейчас, их приучают другой модели поведения. Если я во что-то играю, и сами дети играют, вот там, третий-четвертый класс. Надо, чтобы герой мой хорошо был, я ему куплю кроссовки, я ему куплю одежду, я себе не куплю, а ему куплю. Потому что, я говорю, а зачем? Почему? В чем смысл? Тогда меня уважают. То есть, если я купил хорошую одежду, хорошие доспехи, то меня уважают другие игроки. А хочу, чтобы меня уважали, поэтому я буду дорогие вещи покупать своему персонажу. Эта мысль сейчас, это другое игровое сознание. Это игровое сознание, сознание сейчас игрокам индуцирует искусственно. То есть, все игры сейчас построены именно на этом. То есть, на зеленомерном, во-первых, выкачивании денег через различные игровые события, чтобы продвинуться. А во-вторых, за счет этого выделится среди других.Вы работаете на книге, но не о той, о которой говорили, что заканчиваете, а начали работать, о цифровизации образования. Когда вы говорите, что цифровизация образования опасна, это страх нового или трезвого анализ? Это и то, и другое. Помноженное на 2. Оно, во-первых, совсем не новое. Ведь это то, что нам сейчас, как цифровым туземцам, стеклянными бусами, перед нами трясут цифровизаторы, как ласково многие называют цифросектанты. Вообще-то, на Западе это давно устаревшая, прогнившая технология, которая там уже вычеркнута за ненадобностью. То есть, было недавно большое исследование, там прям график спроса на цифровые образования. Оно было вот-вот. То есть, он где-то в двадцатом году был так, потом вот так, вот так, вот так, и сейчас все. То есть, это абсолютно мертвые отрасли. И только нам рассказывают сказки до сих пор, что это круто, это здорово, что это прогресс. То есть, какой прогресс? Мы же в ковид все это попробовали. Вот не было бы несчастья, да не было бы счастья, да несчастье помогло. Вот до ковида люди как-то еще, многие испытывали иллюзию, что вот цифровое обучение, что-то крутое, там это классно. Вот мы попробовали, спасибо, все, больше не надо. Чудовищный провал знаний у всех возрастов, кто вот этого попробовал.То есть, что такое, опять же, что такое любое цифровое обучение? Я могу свою ситуацию рассказать.Я так как с детьми выступаю, мне надо, чтобы, на всякий случай, чтобы у меня был документ, что я, значит, могу с детьми. Я когда задался этим вопросом, есть, такое у нас не буду называть, институт дополнительного образования, ну крупнейший, наверное, онлайн, естественно.Затой вопрос, вот я могу, допустим, а сейчас же законы образования поменялись, сейчас, чтобы учителем стать, не надо педагогического образования, достаточно, чтобы ковида закончилась. Да, сейчас, просто все. Что вы мне можете предложить? Я так, ну вот учители информатики. Я, что, и прям диплом густарта? Да, все, диплом густарта. Сколько надо учиться? Полгода. Онлайн. Хорошо, давайте. Я что-то заплатил, тысяч десять, ну то есть, недорого. Как это дальше все выглядело? Вот просто это я хочу рассказать, чтобы люди понимали, что как выглядит любое онлайн образование. Мне надо 12 предметов. Каждый предмет из трех-четырех, значит, из пяти тем. Каждая тема это тесты, задания, письменные, еще что-то. Все онлайн. То есть, со мной, все полгода никто не разговаривал, только. Ну их нельзя сразу пройти, там они откликают раз в месяц. Как я первый предмет сдавал? Я прочитал материал, начал решать тесты. Тесты решаю, что что-то как-то по дебильному составлено, ну как и все у нас. То есть, там нужно в тестах угадать какие-то дурацкие, там, когда кто родился, там, то, что было. То есть, какая-то несущественная информация. Мне это надоело, я сделал то, что делают все. В одной вкладке браузера я решаю тест, в другой гуглю ответ. Как все нормальные люди. Я, значит, так все решил.Следующее задание, думаю, нет, что-то я как-то, как-то это долго, можно же побыстрее. Так, а сколько мне дается попыток на отгадывание теста? Бесконечное количество попыток. Я просто 10 вопросов там, а 20 вопросов, я везде, ответ один. Передать. Нет, неправильно, тут ответ два, тут ответ три, а тут ответ один. Я да, я все это скриншот делаю, перезахожу в тест, решаю правильно. Все, две минуты я все сдал. Были письменные задания, там надо было отправить файл, решить задачу, там вордубский файл отправить. Я первое задание, как дурак, решал, действительно, отправил. Две задачи решил, третью, а я прыг, все тестирую, неинтересно. Третью не буду решать, отправлю так. Может прокатит? Прокатило, приняли. На следующий предмет, опять письменное большое задание, что я замораживаю, а я этот же файл отправлю. Прокатило. 12 предметов, я отправлял пустые файлы. Зачет. А, на где-то предмете, на восьмом, я отправляю пустой вордубский файл, я просто назвал ответ на задачу такую-то. Назвал файл, отправлял, типа неправильно там, перезавел. Ничего себе, кто-то посмотрел. А потом я вгляделся в условия, там, оказывается, надо было прислать им пустой не вордубский, а экселевский файл. Все, то есть, вот это онлайн обучение. Мне выдали диплом государственного образца, я могу в школе преподавать информатику. Спасибо. И сколько сейчас у нас в стране таких специалистов, ну ладно, я-то не пойду в школу информатику, но в принципе, вот сейчас онлайн обучение, оно такое.То есть, любое онлайн обучение, это имитация, это в одной вкладке браузера я смотрю задание, в другой гугле ответ. Все, так делают абсолютно все. То есть, это все одна большая такая эпоха глобальной имитации, на самом деле. Ну да, сейчас олимпиады, ну не знаю, как там какие-то последние, видимо, ступени олимпиады, да, олимпиады. Вот первые, которые в классах проводятся, они же в онлайме проводятся. А, так и сейчас, сейчас же. И все эти классы у нас в классе, когда я учился, там три человека сходили на олимпиаду, и там кто-то что-то там зали, ну там можно в город поехать. А сейчас у нас как бы весь класс можно в город отправить, потому что максимальный бал набрали все. Ну да. Потому что вот. Обесценивается само.Обесценивается. Так, а я больше скажу, сейчас вот то, что я рассказал, вот это онлайн, как происходит сдачи, чего бы то ни было, где бы то ни было года, сейчас же для мигрантов сказали, где детей будут экзамены, значит. И они все не могут сдать русские, как бы, и действительно, там их отсели. Мы вроде так все успокоились, а тут новость. По-моему, Яндекс разработал какое-то приложение для онлайн-здачи. И теперь дети мигрантов будут, и дети, и взрослые, сдавать их онлайн.То есть они будут сдавать вот так, как я сейчас рассказал. И сдадут, как я понимаю, все. Не долго работал закон, да? Да, в конечном смысле я так понимаю вот этим. Да, мы знаем такое понятие, как клиповое мышление, да? А может клиповое мышление это не деградация, а новая эволюционная ступень.Не мы ли просто, а может быть мы просто не успеваем за тем поколением, который мыслят иначе? Может быть, но я сильно с в этом сомневаюсь. Но, на самом деле, а что такое клиповое мышление? То есть клиповое мышление это невозможность воспринимать информацию большого объема. То есть это, ну вот, как оно формируется? Все, кто в интернете давно, особенно, я думаю, со мной согласятся с таким наблюдением, которое делают, в принципе, абсолютно все. Контент мельчает. То есть, каждым годом контент становится больше. У нас были когда-то большие посты живого журнала, которые там братьянки такие немыслимые. Потом социальные сети плюс уже там поменьше чуть стало. Потом раз еще меньше. Потом появилось правило пяти абзацев. Больше пяти абзацев посетать нельзя. Много букв никто читать не может столько. Потом появились видосики. Потом короткие. Потом кто-то, о, тикток. Ручкой помахал, все, контент готов. Все. То есть, чем дальше, тем примитивнее. Что дальше будет, я не знаю, там, как египтяне будем с маликами там, ероглямами общаться. Не знаю, что дальше будет. То есть, это постоянная примитивизация. А мозг, вот, человек, мозг ребенка, он учится. Он постоянно и у нас заказывается не только представление о том, что хорошо и плохо в детстве, но и алгоритм работы, в принципе, с информацией. И заходят там социальные сети. Они там по 7-8 часов в день. Они к чему там привыкают? К короткому, несвязанному между собой контенту. То есть, что такое лента социальности? Это короткие новости, несвязанные между собой. И их мозг, он выстраивается вот в этом алгоритме. То есть, что вся информация, которую я употребляю, она вот такая. Она короткая, несвязанная. И тут ребенок, этот несчастный ребенок с клиповым мышлением, уже сформированным, идет там в первый класс. Ему Марья Ивановна говорит, а ну-ка, ребенок, мой дорогой, прочитай-ка мне две страницы связанного между собой текста. И у него шок. Он просто, он хочет, ему интересно бы учиться, но он не может это сделать. У него мозг, потому что привык к клиповому формату, клиповому мышлению. И он не может усвоить текст большого объема. А значит, а любое обучение, чему бы то ни было серьезным, это овладение вот этой большой, связанной между собой информации. Нет, там чему-то простому можно и без этого научиться, каким-то навыкам, что-то подчинить, что-то сделать. Это да. Но если человек хочет сдать там врачом, инженером, учительним и так далее, то ему с клиповым мышлением просто дорога туда заказана. Он не сможет физически это сделать. У него не будет для этого нужного органа, можно так сказать. И вот это сейчас трагедия миллионов. То есть, такие дети с развитым клиповым мышлением, с ними родители потом делают уроки до 10-го, ну как до 11-го, до 9-го класса. Там в 10-ом уже нечего делать. То есть, вот. То есть, оно приводит ровно к этому. И в принципе ни к чему другого оно примести не может. Но среди, как мы уже говорили, как многие ласково называют, цифра сектантов, цифра популистов, давайте так их толерболь и толеранта назовем. Опять же, почему их так называют? Потому что те тезисы, которые они двигают, они научно никак не обоснованы и наказаны. Это просто вот сектантское убеждение, вера в то, что вот мы считаем, что это хорошо и все. Какие вам еще нужны доказательства? То есть, у них тезисы вот такие. А если мы почитаем все их все, их не проекты там, как форсайт-проекты, вот это 10-1930, там, будущее образование, глобальная повестка, это совершенно жутко-дикая антиутопия, которую просто, ну, без шапочки из фольги очень сложно считать. Там лютый, ну, действительно там лютый бред. Но они все это воспринимают на полном серьезе и подают как абсолютную норму. Так вот, я один раз имел счастье общаться с человеком, который исповедует вот эту веру. Ну, так, наверное, правильнее будет сказать. Она там женщина, достаточно умный человек, то есть, она там профессор. Я был на одном мероприятии, я рассказывал про свое, в том числе про то клиповое мышление, как я его вижу, как я сейчас его рассказал. Она потом ко мне подошла и минут 20 мне рассказывала о том, что клиповое мышление это не то что плохо, это очень даже и хорошо. Вот видите, да, что с такими детьми просто надо правильно работать и тогда вот все будет хорошо. Я говорю, ну, подождите, что значит правильно? Ну, правильно, да, действительно, с ними надо как-то правильно работать, потому что у них поврежден мозг. Они немножко не такие, как мы, они у них, он по-другому работает, но он работает хуже, он менее качественно работает, он не может большую информацию. Ну да, ну и что вот, а зато надо, вот мы с ними так, тогда они вот смогут что-то делать. Слушайте, но это же все равно примитивизация и как бы упрощение. В итоге мы так и особо ни о чем не договорились, но мне понравилась у нее одна вещь, даже вот такие люди, которые вот так убеждены, у них все-таки к адвайн-образованию, даже у них уже немножко скептическое отношение. Она мне хороший пример приводила, она говорит, вот мы проводили в каком-то институте там, я не знаю, где она работает, то есть такой эксперимент. Один и тот же материал, брали большую аудиторию студентов, его распоказывал обычный преподаватель, а потом этот же материал мы сделали хороший качественный клип, то есть ролик там, где все это с картинками там, со всякими там, ну короче очень профессионально сделали, этот же материал пытались вот через это подать детям.Разница усвоения в пять раз лучше у преподавателя, чем у видео. То есть даже вот, то есть это к тому, что любое онлайн обучение, эти вебинары, все это ерунда. Человек, его лицом уже так, он усваивает информацию только вот от живого человека. Когда картинка, это всегда хуже, пусть оно красиво сделано там качественно, это оно работать не будет. Мы с вами сегодня много проговорили про вообще вред контента, вред социальных сетей, мессенджеров, телефона как инструмента. Так вопрос в чем? Стоит ли вообще говорить о защите детей от этого всего, если родители сами проводят в телефоне больше времени, чем с ребенком? Ну это как это из серии, можно ли рассказать ребенку о вреде курения с бычком в зубах. Рассказать можно, конечно, но будет ли от этого эффект? Естественно да, то есть начинаете, это как в самолетах, там всегда объявление пишут, что кислородная маска выпадает, когда сначала на себя, потом на ребенка, то есть потому что иначе погибнут. Тут подход такой же, то есть сначала нужно разобраться во всем самим, потом значит, но опять же, все зависит от качества этого медиа потребления интернета. Допустим, вот я вынужден, у меня у самого трое детей, то есть я веду своей вот этой деятельности определенное время должен в интернете проводить, при этом да, я им объясняю, что это плохо, почему это плохо, но они прекрасно видят, как я это время провожу. То есть я там не смотрю тиктоки, не смотрю видосики, не развлекаюсь, я там это какое-то общение, чтение каких-то статей, там написание каких-то текстов, то есть это такое, наверное, на их взгляд, скучное времяпрепровождение, поэтому да, я могу сказать так, что да, я провожу время в интернете, но я там работаю, то есть я там не развлекаюсь, то есть это он, я могу спокойно говорить, что эта среда не для развлечений, вот смотрите, я сам там что делаю, я там не развлекаюсь совсем, и более того, то, что я там нахожу, меня обычно не радует, но тем не менее, то есть, наверное, в идеале подход должен быть такой, а если родитель там ржет с видосиков, извиняюсь, весь день, ты смотри, да, сады нечего делать, а тебе нельзя, да, ну вот тогда уже да, тогда так не получится. А что делать с таким родителем? Им надо объяснять, вот как у нас в прошлой передаче. Его же не загонишь на курс, он в школу вроде не ходит, где объяснять-то? Ну, к сожалению, родители многие понимают, что надо что-то объяснять тогда, когда уже слишком поздно, вот это гавная, наверное, такая трагедия нашего времени, поэтому, ну, чем мы можем, вот чем я занимаюсь, обычно сказка, просветительская деятельность, вот первичная профилактика, чтобы, как говорится, что такое первичная профилактика, это чтобы не было. То есть это вот первичное ознакомление о том ассортименте, который у нас в сети, так скажем, нехорошо представлен, чтобы родители хотя бы в принципе понимали. Особенно это важно понимать бабушкам-дедушкам, потому что бабушек у дедушек, ну, люди нашего поколения, вот я там вырос в 90-х, я в принципе понимаю, что из него в экраны может постоянно в любой момент вылезти любая сволочь, начинать что-то мне там втирать, потому что я этого тоже насмотрел вместе. А у бабушек-дедушек, когда они взрослели, когда вот их молодость была, они привыкли, что с телевизора там плохого-то быть ничего не может, то есть как бы... Правда в последней ситуации. Да, то есть это новости, новостях же сказали, ну вот условно говоря, да, и бабушки, многие родители сталкиваются с такой проблемой, что они понимают все это, они забирают телефон, а бабушки-дедушки, ой, да нет, что, на тебе вот планшетик, смартфончик, ты же там только классическую музыку и сказки читаешь, да, ты же не в закрытых чатах там, нет-нет, что ты, бабушка, вот он, вот он, разрыв реальности, то есть опять же, это надо, ну, это как говорится, лечится через просвещение, то есть людям это, людям это просто надо объяснять, потому что, и опять же, я прекрасно понимаю многих родителей, да, то есть, опять же, почему многие родители так делают, почему они используют смартфон как цифровую соску, не потому что они плохие, не потому что они дураки, не потому что они там невоспитные, а просто потому что они видят, что так делают все. Вот я захожу сейчас в поликлинику, в детскую, раньше туда надо было так по стеночке заходить, потому что шибут, вот там такие толпы носорогов носились всегда разного возраста, было опасно передвигаться, сейчас никаких проблем, все по лавочкам, каждый в своей цифровой затычке, вот начиная с колясок и кончая там до бесконечности.Мне понравилась ваша фраза, что это выключатель ребенка. Ну, выключатель, да, чик, и все, и он тихий, и тихий, и комфортный, и родители как бы понимают, что что-то не так в этом, но они видят, что так делают все, а для многих норма это что? Норма это то, что делают все, я тоже так буду делать, значит, я тоже нормальный, то есть подсознательно многие это так воспринимают, но это не так, и я больше чем уверен, что вот пройдет еще там, не знаю, 5-10, там, 20 лет, и ребенок со смартфоном в коляске будет для общества восприниматься так же, как ребенок с бутылкой пива, когда-то мы к этому придем, потому что информации про это очень много уже накопилось, вот я сейчас, надеюсь, систематизирую там в следующем, то есть и рано или поздно мы к этому придем, человечество к этому придет, я не думаю, что вот это все, вот эта цифровая зависимость, все эти темы связаны с эксплуатацией человека, все, что они с нами навсегда, я верю, что на это станут те времена, когда люди это как бы осознают, но эти времена не настанут сами, их надо подгонять, то есть это надо об этом рассказывать, это надо людям объяснять, тогда рано или поздно результат все равно будет, и я могу сказать, что это будет обязательно, и те дети, у которых сейчас родители ограничивают в гаджетах до определенного возраста, я не говорю, что там до 18 лет, понятно, что это же там тяжело, но до определенного возраста кто ограничивает в гаджетах, потом дети, когда они вырастут, когда они все это увидят, узнают, они родителям скажут спасибо, они скажут им спасибо, что родители, что дали мне прожить нормальное детство, не стать такими, как стали мои вот сверстники, которые с этой штукой, значит, не расставались, дети это поймут, я больше чем уверен, но сейчас надо перетерпеть, это будет тяжело, да, опять же, детям надо аргументированно это объяснять, почему. Андрей Анатольевич, спасибо большое, что пришли, мы на сегодня заканчиваем, всем всего доброго, до свидания.